Настало время и Змею стужи зарычать от боли. Кто же мог подумать, что маленькая бескрылая ящерица способна настолько больно жалить? А этот вредитель еще и вцепился как клещ. Змей хотел бы перекусить его пополам, но тот сидел слишком близко к голове, точно между крыльями. Тогда в ход пошла испускаемая всем телом аура, вытягивающая тепло из окружающего пространства. Удивительно, но маленький ящер выдержал и такую атаку. Дрожал, шипел от боли, но терпел и наносил собственные удары, только желтое свечение от его шкуры стало ярче. «Интересный малый, такого стоит испытать», — подумал Змей, уже начавший сходить с ума от скуки и одиночества после многих лет, проведенных в этой пространственной темнице. Амфиптерий решил загнать Ди в безвыходную ситуацию: разогнавшись, резко развернуться перед скалой, чиркнуть в повороте об нее спиной и раздавить сидящего там ящера. Но тот и сейчас нашел, чем удивить. Тонкое жало на кончике его хвоста воткнулось у основания левого крыла и выпрыснуло туда свой яд. Слишком слабый, чтобы хоть на секунду наложить «Паралич» на такого могучего монстра, зато достаточный, чтобы нарушить ритм маховых движений и сбить траекторию полета. Змей понимал, что поздно заложил вираж, но ничего сделать на такой скорости уже не успевал.
Длинное чешуйчатое тело с каким-то неестественным треском столкнулось со скалами, после чего упало вниз, лишь немного замедлив себя крыльями. Зато покрытые вязью магических символов камни вообще не получили никакого ущерба. Дигамма очень рисковал, решив вмешаться в полет, ведь в конечном итоге все равно мог оказаться раздавленным или погибнуть при падении. Но удача и сейчас не покинула химеру. Змей рухнул сначала на хвост, а затем на брюхо, поглотив основную часть энергии удара своим туловищем. Ди, конечно, тоже получил хорошую встряску, хотя и значительно меньшую, чем было бы при одиночном падении. Они со Змеем пришли в себя почти одновременно, но последний не мог нормально двигаться из-за полученных травм, чем и воспользовался ящер. Он уже успел понять, насколько сильной естественной регенерацией обладал противник, поэтому решил попытаться по-быстрому того добить.
После этого начался настоящий хаос. Дигамма рвал когтями и зубами шею Змея, при этом продолжая наносить беспорядочные колющие удары хвостом по его телу. Раз за разом срабатывали эффекты от «Кровожадности химеры», да и накачка конечностей энергией Разрушения Жизни дополнительно увеличивала урон. Удивительно только, что не накатывала ярость, как во время сражения с рысолисом. Но сам амфиптерий тоже не был пассивной жертвой. Немного придя в себя после падения, он снова высвободил замораживающую ауру, после чего начал вертеться и извиваться, пытаясь или задушить ящера в кольцах змеиного тела, или раздавить собственным весом. Если Дигамма еще как-то мог сопротивляться лютому холоду, то грубой физической силе оппонента вскоре бы проиграл. Однако у него хватило воли собраться и вместо случайных и неистовых начать наносить нацеленные и продуманные удары. Так когтистые лапы стали скорее подмогой для рывков головы, острые зубы которой гораздо лучше кроили шкуру и плоть. Хвост же теперь метил в наиболее уязвимые или болезненные точки, чтобы максимально использовать потенциал колющих ударов. Эта смена подхода оказалась решающей.
В какой-то момент Змей имел прекрасную возможность переломить пополам позвоночник противника, но был остановлен вонзившимся в глаз жалом. Чтобы попасть наверняка, Дигамма провел целую серию «пристрелочных» ударов, а перед финальным накачал кончик хвоста таким количеством Разрушения Жизни, что он сам начал разлагаться, опадая хлопьями истлевающей плоти. Но это того стоило. Критическое попадание по уязвимому месту, хорошенько сдобренное магической энергией, заставило Змея стужи забыть обо всем на свете. Раненый монстр взревел так, что задрожал даже воздух. В своем неистовстве он стал метаться по земле, а затем снова взлетел, но Дигамма к этому моменту уже успел спрыгнуть на землю, напоследок наградив противника еще порцией яда. Тот подействовал не сразу, поэтому огромный амфиптерий успел достаточно высоко подняться, прежде чем потерять управление и снова столкнуться со стеной.
Случайное наблюдение Ди подтвердилось: зачарованные скалы невероятно быстро поглощали магию при физическом контакте с ними. Именно благодаря такой защите Змей не мог выбраться из своей каменной клетки. И сейчас он был значительно ослаблен, ведь, еще не восстановившись после одной откачки энергии, попал под вторую. Дигамма вцепился в глотку только-только поднявшему голову после падения противнику. Быстро разорвав чешую, он стал вгрызаться все глубже, пытаясь нанести фатальный урон. Очень повезло, что магический резерв Змея на момент атаки оказался почти пуст, а теперь восстанавливался медленнее обычного из-за уже полученных ран. Но тот тоже понимал свое положение и не рассчитывал на Способности, поэтому начал ритмичными ударам верхней части тела вбивать Ди в пол. Кости ящера затрещали, и воздуха в легких стало решительно не хватать. Тем не менее он не отступил, а лишь быстрее заработал челюстями. Это было финальное соревнование на скорость: либо Дигамма перекусит артерию своего противника, либо Змей в прямом смысле раскатает его в лепешку.