Вскоре Юра вышел из деревни, а ещё через несколько минут вошёл в лес. Колюшин активировал Идеальный слух. Теперь никакой монстр не подкрадется незамеченным, то есть, неуслышанным. Учитывая игровое искривление, до горы было меньше мили. Но вот что самое странное – за всё это время Юре повстречался всего один волк-одиночка. Не слишком ли мало на такое пространство? Когда до горы оставалось около сотни шагов, Колюшин активировал Невидимость. В первом сражении с магом его чуть не уничтожили подчистую. Парня спасла чистая случайность, удача. Но нельзя на неё всё время полагаться. Фортуна – такая штука, что не знаешь, когда она решит отвернуться от тебя. Однако теперь у Колюшина есть неплохая защита от большинства магий. Конечно, у него нет никакой защиты от магии тьмы, света, жизни и изначальной магии. Но в первом и последнем нет никаких атакующих заклинаний, а всем остальным маг смерти вряд ли будет пользоваться. Со Скрытностью последнего некромант вряд ли его засечет. Главное было не напороться на его кукол.
Наконец, лес кончился, открыв перед собой голую поляну, если не сказать поле, в центре которой возвышалась скала. Эта гора совершенно не вписывалась в пейзаж. Повсюду, куда ни глянь, был лес, ну, ещё посёлок, речушка и дорога, а посреди всего этого стояла единственная гора, высотой не меньше километра. В центре скалы виднелся вполне большой вход, возможно, там раньше жил какой-нибудь мишка. Юра сделал несколько шагов к горе. Вот только неприятное чувство, сопутствующее парня весь путь, стало настолько ощутимым, что ему пришлось остановиться и сделать три глубоких вдоха, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. И, как видно, не у одного Юрия было такое чувство. Саламандра сразу как-то нервно заерзала на его плече под плащом, которым Колюшин накрыл и себя, и её. Вместе с аватаром невидимыми становились и его предметы, но не питомцы, так что его пришлось тоже хорошенько спрятать, чтобы ничего не торчало.
– Ну чего ты? Что нам может сделать какой-то некромант? С первым мы вон как быстро управились, а теперь со всем этим богатством и новым уровнем расправиться с ним – раз плюнуть! – тихо утешал Юра то ли себя, то ли Иска.
Саламандра перестала шебуршать, но её тело всё ещё очень сильно и часто вздымалось. Юра сделал ещё один глубокий вдох и твердыми шагами направился к пещере.
Это было точно логово некроманта – самое подходящее место для проживания отшельника-изгнанника. Но теперь надо быть ещё осторожнее. Колюшин активировал дополнительно Беззвучный шаг и Немой разговор, когда тебя слышит лишь тот, к кому ты обращаешься, чтобы, в случае чего, ещё раз успокоить Иска. Но только он сделал два шага, как из пещеры в его сторону полетел огненный шар. Юра не ожидал, что их вот так заметят, так что получил хорошенький “толчок” в живот. Его отбросило на пару шагов и, в завершение он ударился затылком об землю. В сообщении врали. По крайней мере, Колюшину так показалось. Боль была не просто чувствительной, она была СИЛЬНАЯ. Всё тело щипало от ожогов, а голова раскалывалась. Если бы это был настоящий мир, то парня бы, скорее всего вывернуло на месте, а так – пронесло. Конечно, с кабанчиком этот полет не сравнить, но чувствительность была намного сильнее. Слава Богу, с координацией всё осталось в порядке. Зато здоровье уменьшилось на 120 единиц, хотя с настоящим лайфбаром это не так уж и много. А Иску – хоть бы хны, только посильнее в плечо вцепился. Даже завидно как-то стало.
– Что это было? – Юра поднялся, досадуя на то, что не послушал саламандру и двинул напролом. – У тебя Наблюдательность что ли высокого уровня?
Ответа не последовало. “Ярослав” сделал шаг вперёд, оказавшись на том месте, где получил гостинец. Но на этот раз ничего из пещеры не вылетело. Зато вокруг неё начала быстро вырастать ледяная стена. Слишком быстро. Юра бросился через неё. Если постараться, можно успеть. Вот только он не рассчитал свои силы.
– Блюмс! – и лоб Колюшина коснулся чего-то холодного и твердого. Вот только, если ты врезался во что-то холодное, это не значит, что лбу станет тоже холодно. Совсем наоборот – ему стало очень горячо. В глазах выступили слезы. Он и так совсем недавно стукнулся головой – и вот опять.