Когда я узнаю, что за последние четыре года электрошоковую “терапию” в наших региональных психиатрических клиниках стали применять в 3000 раз чаще ‹…› я убеждаюсь, что пыткам не видно конца. Ни общество, ни профессионалы ничего об этом не знают ‹…› Меня бросает в дрожь, когда я думаю о том, что доктор Баркер до сих пор выполняет функции “специалиста по детским и подростковым проблемам” ‹…›
и объявляет себя директором канадского Общества борьбы против жестокого обращения с детьми.
Линн
Говоря о причастности ЦРУ, не стоит забывать и о канадской разведке. Правительство должно задуматься о вреде секретности, глухой стеной закрывающей эти учреждения от надзора общественности, что ведет к нарушению основных прав человека в психиатрических клиниках. В отношении Стива врачебную тайну хранили отнюдь не в его интересах!
Хотя 60-е и 70-е были самым мрачным периодом в детской психиатрии, многие не щадя сил старались помогать детям. В результате был признан эффект отдаленных последствий плохого обращения с детьми, в частности, сексуального насилия. Сегодня мы стоим на пороге открытия действенного метода, который сможет помочь людям, перенесшим психическую травму. К сожалению, широкого признания эти исследования пока не получили.
Джим
Письмо автору от Вэл Бэцкстон, жертвы похищений, которую преступники не оставляют в покое по сей день. Вначале она думала, что ей управляют “пришельцы”. Но потом ей удалось восстановить в памяти образы третировавших ее людей, которые просвечивали сквозь гипнотически внушенные воспоминаниях о зеленых человечках.
Алекс!
Я помню, как меня похитили (люди) по дороге в клинику, куда я шла, чтобы сделать маммографию. Обследования я так и не прошла, единственное, что смогла потом вспомнить, это как шла туда. Да, у меня провал в памяти!
Это произошло рядом с больницей Ветеранов армии в Сан-Фернандо-Вэлли. Впоследствии я так и не смогла разыскать точное место. Стоило мне туда приехать, мне сразу становилось плохо, и в конце концов я прекратила попытки.
Через некоторое время началось то, что, как мне казалось, имело отношение к НЛО. Но кроме фантастических видений и контактов с внеземными существами, у меня сохранялись и отрывочные воспоминания о реальных событиях, когда меня на машине возили в больницы, где врачи вводили мне лекарства, сажали перед телеэкраном и расспрашивали о разных вещах, которые происходили, когда я “была на задании”. Меня пытали. На вечеринках мне незаметно подмешивали наркотики (с тех пор я больше ничего не ем и не пью па вечеринках – особенно апельсиновый сок). У меня были всякие шпионские приспособления, и меня фотографировали с этим оборудованием. Я помню, как пользовалась им ‹…›
И помню, как подобные технологии применялись ко МНЕ.
У меня нет ни малейшего представления, откуда я получала приказы. Знаю только, что выполняла задания человека, которому была (и есть) до конца предана. Задания предусматривали способность действовать и сразу же об этом забывать, потому что я должна была внедряться в определенные группы без угрозы разоблачения. Я считала, что это мой собственный выбор.
Вспоминаю также случаи взлома и проникновения в помещения, запугивания людей, похищения какого-то объекта из авиакосмической лаборатории, доставку каких-то предметов, устную передачу зашифрованных сообщений и так далее. Приказы поступали ко мне в виде вербальных сигналов, вспышек яркого света или в закодированном виде через мой персональный компьютер. Вначале я думала, что это приказы внеземных существ. И получала инструкции по телефону, пока не сообразила, что меня запрограммировали.
Вот один из примеров.
Помню, как подхожу к двери красивого дома в престижном районе. Передаю какой-то женщине предмет, который сама не могу видеть. Она предлагает мне зайти и присоединиться к вечеринке. Я отказываюсь. Понимаю, что эта женщина – враг, а почему – не знаю. Чувствую выброс адреналина и понимаю, что надо уходить. Она настаивает на приглашении. Я торопливо ухожу, а в спину мне доносится еще один окрик. Она вызывает из дому мужчину, который стоит с ней в дверях, пока я иду по дорожке к своей машине, которая стоит па улице и се не видно. Когда я уже у ворот, женщина произносит какие-то слова, которых я не понимаю. Я надаю на землю. Ну точь-в-точь похищение НЛО! Я вижу, как мужчина с женщиной осторожно приближаются, на лицах напряжение, словно они не знают, чего от меня ждать.
Я вдруг вспоминаю приказ посмотреть на руки, если произойдет что-то подобное. С трудом поднимаю руки. Сначала осматриваю левую, затем правую. На правой руке замечаю кольцо, которое сразу же узнаю. Понимаю, что надо нажать кнопку на этом кольце. И делаю это. Кольцо издает пять щелчков, и меня бьет током. Чувствую себя чуть бодрее, на еще недостаточно, чтобы вскочить и убежать. Я знаю, что в этом случае должна снова нажать на кнопку. На этот раз кольцо щелкает много раз, очень быстро. Мне приходит в голову, что это может быть бомба, контейнер с наркотиком или еще какая-то гадость в этом роде. Окончательно потеряв сознание, я вдруг понимаю, как рискую, следуя приказам: я могу умереть, даже в последний момент не поняв, что происходит на самом деле. . У меня есть фотография, на которой можно увидеть шпионское кольцо у меня на пальце. Я-то думала, что это простые часы. Если хотите, могу прислать Вам снимок.
Следующее воспоминание: я вижу себя дома, в ванной. Смотрюсь в зеркало. Кольцо разломано, обломки лежат на столике. Некоторых деталей не хватает. Я чувствую себя ужасно и иду в постель. Не помню ни следующего дня, ни предыдущего. Обломки кольца со столика исчезли; я не заметила, как это произошло.
Но у меня сохранились фотографии, на которых кольцо ясно видно. Снимки были сделаны до того происшествия. Пока этого не случилось, я знала, что должна носить кольцо все время и что меня могут вызвать для выполнения “задания”.
Привет, Вэл
Письмо в “Фонд свободы мыслей”, организацию выживших в неофициальных медицинских экспериментах с радиоактивными имплантантами.
Уважаемый Фонд!
Меня зовут Роланд Томпсон. Мне 38 лет, в брюшную полость мне имплантировали радиоизотопную схему. Ее поместили туда в 1980, когда делали операцию по поводу язвы во время службы в армии.
Она различима на рентгене, ее регистрирует счетчик Гейгера В пределах 0,2 – 0,3 миллиарда. Иногда кажется, что удары сердца способны приблизить ее к датчику счетчика Гейгера ‹…›
Я ходил к разным врачам и исследователям радиоактивности в своем университете. Все они, за исключением одного-двух, отнеслись ко мне скептично. Двое из тех, кто воочую видел доказательства, отнеслись к моей ситуации критично; третий – мой лечащий врач и друг, он же дознаватель нашего района. Он, как и я, горит желанием удалить устройство, мы договорились, что он заснимет операцию на видео и будет присутствовать в операционной, пока его будут извлекать. В его присутствии я чувствую себя в большей безопасности и рад, что у меня есть такой друг.
Еще один человек – технический работник нашей местной больницы, который обследовал меня со счетчиком Гейгера. Он тоже готов подтвердить факт обнаружения радиации. Они сходятся во мнении, что мое положение критическое. Все, что осталось – детали операции.
Мой врач прочел копии внутреннего отчета об экспериментах по облучению человека, который выпустила администрация президента Клинтона, и мое описание событий, которые привели к обнаружению имплантанта, он найдет хирурга, которому мы оба доверяем, и, надеюсь, с этим будет покончено. Я прошу квалифицированного совета, как организовать исследование устройства, как сохранить цепочку доказательств и как привлечь внимание СМИ к этому из ряда вон выходящему случаю.
С благодарностью, Роланд