И она ушла так быстро, что никто не успел спохватиться. Разумеется, целью был вовсе не "маленький бизнес". Просто ей казалось, сегодня Таня более благосклонно отнесется к желанию Костика пообщаться. А если нет — никто не мешает ей тоже уйти.
Дома Катя попыталась навести порядок в собственных мыслях. Итак, сперва убили Артема Турищева, а затем его сына. Так и хочется предположить — из-за наследства. Но по отношению к Федору это нелепо. Вряд ли сестра его матери и ее дети (а Федору наследуют они) задумали бы столь сложную комбинацию. Остается изначальное предположение — убийца Рита. Наверняка Денис ее уже арестовал. Все сходится. Рита влюбилась в Федора, но Турищев запретил им встречаться. Свое раздражение Рита выплескивала на сайте, не догадываясь, что модератор — сам Турищев. И ее нападки все уменьшали шансы на примирение.
Потом появился этот чертов Осведомленный… интересно, кто он? Шагуч идеально подходит — только он все отрицает. Может, врет? Таня пускай верит, ей полезно, но Катя верить не обязана. Другой кандидатуры на Осведомленного нет. Естественно, Шагуч не хочет Тане признаваться. Принципиальные люди, они сами напрашиваются быть обманутыми. Главное, чтобы обман не вскрылся. В данном случае если и вскроется, то не по Катиной вине. Тем не менее для себя она решила: Осведомленный и Шагуч — одно лицо.
По склонности к ехидным шуткам Шагуч вызвал к даче Турищева пять человек с сайта — Жукова, Иру, Таню, Катю и Риту. Правда, Рита должна была прибыть последней. Но мало ли, что изменило ее планы. Или даже так: она поняла, что на месте преступления окажутся сразу несколько подозреваемых, поэтому есть смысл приехать раньше всех, убить Турищева и скрыться. Подумают не на нее, а на кого-нибудь из остальных.
Так и получилось. Заподозрили бедную Иру, умудрившуюся засветиться по всем параметрам. В отличие от осторожной Риты, присутствие которой осталось бы тайной, если б не духи. Федор сразу их унюхал. Понадеявшись, что Рита не сделала ничего плохого, лишь поговорила пару минут с несостоявшимся свекром, Федор попробовал вызвать возлюбленную на откровенность. Но та наврала, будто никуда не ездила.
Это убедило бедного парня, что ей есть, что скрывать. Два дня он колебался, чувствуя вину перед Ирой, но не желая выдавать Риту, а потом совесть не выдержала. Посоветовавшись с Катей и Таней, он договорился с Ритой о встрече.
Очевидно, Рита поняла, что Федор не простит ей убийства отца. Страх наказания оказался сильнее любви. Да и любовь, вероятно, поугасла от излишней склонности Федора к компромиссам. Кому приятно, когда тебя бросают, пусть даже из высокоморальных соображений? Риту тайно терзала обида не только на отца, но и на сына. А тут ее еще грозятся выдать милиции. Рита решилась. Федор готовил себе успокаивающий отвар с сильным запахом и неприятным вкусом — словно специально, чтобы было куда подлить яду. Кстати, Рита медсестра, достать яд для нее не проблема. Отравила отвар и ушла.
Потом к Федору заявились по очереди Лайма и Жуков. Абстрактно говоря, оба тоже имели возможность совершить преступление. И Шагуч заодно. Только зачем им? Лайме срыв презентации совсем некстати, Жукову тоже. Разве что Жуков убил Турищева, а Федор об этом знал. Ерунда! Знал бы, не терзался бы из-за Риты, а радостно выдал Жукова властям. С Шагучем аналогично. Похоже, дело раскрыто. Федора жаль, а у Турищева, оказывается, было чутье. Сыну досталась девица не из лучших.
Едва Катя так решила, зазвенел дверной звонок.
— Кто там?
— Откройте. Это Рита.
Катя в очередной раз убедилась, что совершенно не боится убийц. Она вообще затруднилась бы ответить, когда в последний раз чего-либо боялась. Однако осторожность соблюдала всегда. Поэтому, отпирая, была напряжена. Разумеется, если гостья держит в руке пистолет, тут уж не спасешься, однако подобное маловероятно. Пистолеты на дороге не валяются. А зарезать не доверяющего тебе человека медицинским скальпелем вряд ли просто. Отравить — тем более.
Предвосхитив направление удара, Катя отскочила. Впрочем, скальпеля у Риты не оказалось. Она, похоже, надеялась справиться голыми руками. Бросилась, как на амбразуру, натолкнулась на вешалку, явно больно ударившись, что не помешало броситься опять. Катя снова отскочила. Рита выглядела полупомешанной. Не лицо, а страшная бледная маска с воспаленными красными глазами. Дикий оскал, нечеловеческая, сомнамбулическая пластика. Рита металась по прихожей, словно слепая, а Катя в ужасе на нее смотрела. Наконец, незваная гостья споткнулась, упала и зарыдала.
Катя, стараясь не поворачиваться к гостье спиной, прошла на кухню за стаканом воды. Но пить Рита не захотела.
— Он умер! — провыла она. — Я тебя убью!
— Почему меня? — искренне заинтересовалась Катя. — Чего я тебе сделала?
— Ты его убила!
— Ну, знаешь ли! — Катя так удивилась, что даже перестала нервничать. — Какой мне смысл убивать Федора? Он мне не мешал.
— Ты, ты довела его до смерти! Ты во всем виновата! Я тебя ненавижу!
Становилось все любопытнее.
— И как же я довела Федора до смерти?
— Откуда я знаю? — буркнула Рита, почти уже не всхлипывая.
— Действительно, откуда?
— Он сам сказал.
— Что сказал, когда? — сочувственно спросила Катя, присаживаясь на корточки рядом с Ритой. — Это какая-то ошибка. Честное слово, я ничего не понимаю. Ты думаешь, Федор отравился сам? Зачем?
— Не знаю, — мрачно ответила Рита. — Я ничего не могу им доказать, и
теперь все свалят на меня. И правильно. Я тоже виновата, не только ты. Зачем я дала ему это лекарство?
— Какое лекарство?
— Федя жаловался, что не может заснуть. Я дала ему снотворное, очень сильное. Но я четко объяснила дозировку. Это профессиональное, я не могла ошибиться. Да, я сварила ему успокаивающий сбор и велела в крайнем случае выпить лекарство, но только одну ампулу. А он вылил туда сразу все.
— При тебе? — уточнила Катя.
— Конечно, нет. Я бы ему не позволила. Я хотела остаться с ним на ночь… его нельзя было оставлять одного… но он сказал — нет. Он гнал меня, как будто совсем не хочет видеть. Почему?
"Ну, уж это-то я знаю, — не без жалости подумала Катя. — Врать любовникам надо с умом, чтобы тебя не поймали". Вслух выразилась помягче.
— Так получилось… он случайно узнал, что ты его обманываешь, и обиделся. Мужчины очень обидчивые.
— Я не обманывала, — подняла голову Рита. — Не наговаривай.
— Ну, не в этом смысле. Ты ведь врала, что не была в день убийства Турищева на их даче, правильно?
— Он просил, я и врала, — равнодушно подтвердила Рита. — Ну и что?
— Погоди! — не поняла Катя. — Что значит — он просил? Ты же ему не признавалась.
— Ты не разбираешься в истинной любви. — В голосе собеседницы прозвучала снисходительность. — Любовь не сводится к сексу. Любовь — это доверие. Я не обманула бы его даже в самой маленькой мелочи. Я сразу все ему рассказала. — Рита замялась и без прежней уверенности продолжила: — Конечно, я должна была посоветоваться с ним заранее. Позвонить и сказать про этого Осведомленного. Очень плохо, что я так не сделала. Но было не дозвониться, и потом, я думала, будет сюрприз. Ему не понравилось бы выведывать секреты отца, он слишком порядочный. А я бы выведала и помогла Феде жить, как он хочет. Отец давал бы ему денег. Теперь ясно, какая я глупая, а тогда казалось — очень здорово.
— Так когда ты рассказала Федору, что была на даче? Вчера?
— Нет, во вторник. В день убийства Арт Тура. Поздно вечером.
Что-то у Кати не состыковывалось.
— И как он среагировал?
— Сказал, чтобы ни в коем случае никому не признавалась, а то меня заподозрят в убийстве. Ну, я и не признавалась. А вчера сказал, что ты меня, оказывается, видела, поэтому лучше мне признаться.
— Я тебя видела? — ошарашено повторила Катя.
— Ты стояла под окном дачи и подслушивала. Я думала, ты меня не замечаешь.
— То есть ты пришла уже после меня?
— Ну да, конечно.
На порядок в своих мыслях Катя решила временно плюнуть, а пока — получить как можно больше информации, пускай и неверной. Тем более, Рита явно жаждала говорить о Федоре и о себе. Даже в нынешних обстоятельствах эта тема была ей приятна.