Tom’s POV
Каждый человек лжёт. Нет того, с чьих уст никогда бы не слетела приторная выдумка, быть может, даже случайная, или потому, что так удобнее. Гораздо легче соврать, что сидел весь день дома, чем рассказывать нудную историю о том, как ты протаскался по магазинам, перегрызся с половиной кассирш, а вечером отправился в клуб напиваться, и оттуда тебя тащили в жопу пьяного. Тут ещё большое значение имеет время и расположенность к разговору.
Я часто лгал. Мы с братом часто лгали. Наша ложь была довольно-таки мелочной, просто для разнообразия скучной жизни или вообще без повода. Я сам не понимаю, зачем лгать без смысла, но это было, отнекиваться нельзя. Ложь рождалась самостоятельно, она жила своей обособленной жизнью, никогда не спрашивала, можно ей вылезти или нет. Всё было ужасно просто, ужасно банально. Всё было ужасно. Сейчас, по прошествии времени, мне это кажется низким, я отказываюсь понимать, для чего мы позволяли такому разбавлять наше существование.
Скука наступала. Мы же вращались в каком-то диком однообразии, которое со стороны почему-то выглядело ярким и насыщенным. Быть может, так оно и было. Наверное, многие люди ответят, что хотели бы жить той нашей жизнью, но нам она приелась. Требовалась новизна. Это я сейчас так рассуждаю, пытаясь оправдывать всё то, что произошло. Но эти мои попытки – детский лепет. И всё же…
Глубже копать никто не хотел, мы не собирались искать причину общего сумасшествия, поддались порыву и на этом размышления закончились. Хотя не исключаю, что я что-то забыл. Мы отрицали то, что витало между нами, кажется, всю жизнь, такую правду признавать не хотелось.
Теперь мы лжём только в самых крайних случаях, потому что сами обожглись о прекрасные выдумки. Тогда я считал, что между мной и братом нет недосказанностей, но одна присутствовала, очень серьёзная. Сейчас могу заявить с уверенностью – мы знаем друг о друге всё, мы не лжём.
***
- …Билл в подлокотники вцепился, на меня так смотрит сумасшедшими глазами.
- Ты что заливаешь? – прервал меня вошедший в комнату Билл. – Не слушайте его, фильм – полное дерьмо, ребёнок не испугается. А ты, братец, мог бы и поискуснее что-нибудь выдумать.
Билл окинул меня деланно презрительным взглядом и уселся рядом вполоборота ко мне. Да что бы я ни сказал, он всё равно устроился бы именно так. Меня иногда очень волнует вопрос, почему, мы часто цапаемся, а всё равно лезем друг к другу.
- По-моему, совершенно не важно, кто куда вцепился, - примирительно сказал Густав, на что Георг поддакнул.
Мы все сидели дома у второго и по-дружески поедали содержимое холодильника Листинга, оправдывая это тем, что при разговорах сгорает много калорий. На самом деле, дома жрать было нечего. Густав, правда, не наглел так, как мы с Биллом, но оно и понятно – у него обыкновенно в холодильнике есть еда, а вот нам просто лень куда-то тащиться. А просить кого-то мы не любим.
- Билл, ты опять всё испортил, - констатировал я. – Ну, вы же знаете, он не смотрит ужасы.
Билл цокнул и отвернулся, что являлось явным признаком того, что ему стало глубоко фиолетово на то, что я произнесу в следующую секунду. Он мёртвой хваткой вцепился в очередной пакет гадости, который притащил с кухни. Гадость при ближайшем рассмотрении оказалась чипсами. Мы что, съели всё съедобное?
- А сейчас почему стал смотреть? – устало поинтересовался Георг.
Я чувствовал, нас скоро вытурят отсюда. Мы с Биллом успели поссориться три раза, причём первый был самый кошмарный, разбили вазу, которую Георг так неудачно водрузил на тумбочку в прихожей. Я думаю, только идиот может поставить дорогую вазу на тумбочку в прихожей, зная, что вскоре придёт мой брат. Тумбочки – его излюбленные места вместо мебели, предназначающейся для сидения. Ну, он своим задом и снёс эту чёртову вазу. Георг до сих пор не отошёл.
- Потому что Том заставил, - голосом обиженного ребёнка воскликнул Билл.
Да, конечно, я его заставил, зверь всё-таки, потому и измываюсь над ребёнком всеми доступными способами. Сам припёрся ко мне, заявив, что ему скучно, и согласился не выключать фильм. Я, правда, преувеличил, что потом он глаз не сомкнул всю ночь, но добрую половину мы точно не спали. Вместе. Всё разговаривали, вспоминали былые времена почему-то. Меня даже ностальгия захватила. Такое замечательное чувство, если воспоминания тебе по-настоящему дороги.
- Ладно, хватит на брата наезжать. Парни, мы уже поедем, наверное.
Мне показалось, или Георг облегченно выдохнул? Он сегодня нервный, во всяком случае, по отношению к бьющимся предметам точно. Подумаешь, ваза какая-то! Я вообще не понял её предназначения в этом доме.
- А вы куда так рано? – спасибо, Густав.
Билл расплылся в улыбке и уже открыл рот, чтобы выдать какую-нибудь чушь. И почему-то замер. Захлопнул рот. Я хохотнул и, прижав палец к губам, сообщил:
- Это секретная информация. А вообще мы скоро уезжаем, забыли сказать.
Мы все вместе очень редко собираемся последнее время. У всех свои дела, проблемы появились. С друзьями детства лично нам очень сложно поддерживать постоянные отношения. А тут ещё и уезжаем. Оказывается.
- На Сейшельские острова? – Георг заржал. Что меня бесит, так это часто неуместный смех с его стороны. – Или в ближайшую деревню?
Билл скроил миленькую улыбку, которая медленно, но всё же перекосилась в недовольство. Что-то он сегодня какой-то нервный, возмущается часто. Надо бы его действительно где-нибудь выгулять, чтобы успокоился.
- На Ибицу, блин, - бросил Билл.
Отличная идея. И почему наша жизнь складывается именно так? Мы всё решаем в разговоре, сначала фраза идёт в качестве язвительного высказывания или просто шутки, а потом странно переходит в реальность.
- Что, серьёзно? – спросил Георг. - Хорош уже издеваться, достали за весь вечер.
- Ещё подумаем, конечно, не завтра всё-таки уезжаем. Но Ибица – вариант номер один в списке. Хотя в списке больше и нет ничего.
Парни кивнули, а Билл как-то засуетился, куртку свою в руки схватил. По ходу дела, мы действительно уходим.
- Ну, ладно. Всем пока, - Билл это сказал за нас обоих. Я только кивнул.
До машины шли молча. Остроумие у Билла не блещет, конечно. Не буду говорить, что оно всё ко мне перешло, я не привык бахвалиться, но весомая его часть – определённо. Брат встал у машины, поглядывая на меня. Ждёт, пока я сниму сигнализацию. А мне интересно, что он сделает, если я так и буду тупо его разглядывать, и не думая открывать машину. Да, братец, а всё потому, что ты так опрометчиво согласился ехать на моей тачке.
- Том, открывай, чёрт возьми!
Я улыбнулся ему, наслаждаясь реакцией моего драгоценного близнеца. Сейчас постоит пару секунд, потом взбесится и накинется на меня отнимать ключи. А после ещё и за руль сядет. Я незаметно – очень на это надеюсь – скинул ключи в карман джинс и облокотился на капот.
- Чудный вечер, правда?
А ведь действительно чудный. Я не любитель выводить Билла из себя, но сегодня почему-то хотелось именно этого, и мне даже нравилось.
- Том, я устал и хочу домой, - убитым голосом протянул Билл.
Вот что ему не удастся никогда, так это заставить меня что-то делать подобным образом. Пусть он тут хоть истерику устраивает, всё равно интересно. Он не устал.
- А что ты там хотел сказать? Куда мы сегодня едем-то?
- Я промолчал, между прочим.
Билл остро на всё реагирует. Кажется, я понял, почему он промолчал. Стоило ему что-то сказать, я бы немедленно увёз его в место, совершенно противоположное названному, или в названное, но конкретно испортив все его планы. Скажет клуб – получит притон, скажет ресторан – поедем домой, устроимся на кухне. Правда, ему абсолютно плевать, он не страдает от моих выходок. Если Биллу реально куда-то надо, я всегда доставлю, а вообще у него есть свой транспорт.
- Тогда едем домой.
Билл фыркнул, медленно подбираясь ко мне. Сейчас будет домогаться, требуя ключи. Кажется, он сегодня задумал порулить. У моего брата есть дурацкая привычка – он обожает ездить на моих машинах. Причём я на его добро не покушаюсь, это у нас только Биллу всегда мало.