Сильвія.
Сейчасъ!
Уго.
Гдѣ ждать?
Сильвія.
На этомъ мѣстѣ.
Уго.
Тѣмъ лучше, что недалеко ходить.Его примѣты? имя?
Сильвія.
Галеотто.
Уго.
Гмъ… Это тотъ пріѣзжій господинъ,Вашъ гость? Подите же, какъ просты люди!Мы думали: красавецъ-женишокъНаклюнулся графинѣ, – анъ графиня,Взамѣнъ постели брачной, бѣднякаВъ могилу согрѣваться посылаетъ!А жаль его, мадонна!.. Молодецъ!Кулакъ – гранитъ! плеча косая сажень!Какъ папа, пьетъ и – ни въ одномъ глазу!Какъ соръ, швыряетъ золото на кости…И – надо быть – на женщинъ ловокъ!
Сильвія.
Да.За это и умретъ онъ.
Уго.
Безразлично,За что! Вы заплатили – онъ умретъ!Теперь вопросъ: кому еще довѣритьВы можете изъ латниковъ своихъ?
Сильвія.
Зачѣмъ? Уго. Здоровъ и крѣпокъ Галеотто…Не одолѣть его мнѣ одному.
Сильвія.
Ты хвастался, что четверыхъ невѣрныхъТебѣ въ бою подъ силу повалить?
Уго.
И я не лгу. А ну – какъ на пятеркуВыходить онъ?
Сильвія.
Нѣтъ! третьяго вмѣшатьНельзя въ такую тайну…
Уго.
Что за важность?Убьемъ врага, а «третьяго» – потомъЗа Галеотто вслѣдъ отправить можно…
Сильвія.
Разбойникъ! Какъ? Невиннаго? Да тыХристіанинъ ли?
Уго.
Да. И ваше счастье,Что нынче вамъ рука моя нужна.Ни даже за три тысячи цехиновъЯ завтра вамъ не продалъ бы ее.Мой вѣрный мечъ – къ услугамъ общимъ въ будни,Но въ праздникъ отдыхаетъ онъ въ ножнахъ,Я жъ о своихъ молюся прегрѣшеньяхъ…Покуда пьянъ къ обѣду не напьюсь!А завтра день – изъ праздниковъ-то праздникъ:Святое Рождество. И лучше яПовѣсить на глаголь себя позволю,Чѣмъ мечъ свой въ этотъ праздникъ обнажуНа рыцаря единой съ нами вѣры.Мой уговоръ: едва лишь зазвонятъКъ вечернямъ, ваше золото пропало!Я мечъ вложу въ ножны и прочь пойду.Итакъ, скорѣй товарища назначьтеВъ подмогу мнѣ.
Сильвія а pаrte.
Что, если я сама,Никто другой?
Уго.
Вы не робки, мадонна?
Сильвія.
Нѣтъ.
Уго.
Крови не боитесь?
Сильвія.
Нѣтъ.
Уго.
СвалитьНе то, что Галеотто, – Геркулеса,Ребенокъ можетъ; сзади подошелъ —Разъ! – и конецъ. Когда бъ вы захотѣлиПрисутствовать…
Сильвія.
Такъ что же?
Уго.
Онъ влюбленъ.Легко вамъ усыпить его вниманьеКокетствомъ, шуткой, пѣсенкой живойИ всякою тамъ женской чертовщиной.Я-жъ – тутъ какъ тутъ – и вырасту врасплохъ!
Сильвія задумчиво.
Пять лѣтъ покрытъ позора пеленойНашъ древній родъ по злобѣ Галеотто.Развратникъ, онъ, лисица, лицемѣръ, —Невиннаго ребенка соблазнитель!..Сестра Ассунта! дурочка моя!Гдѣ солнышко тебя, сиротку, грѣетъ?Покинутую, кто тебя лелѣетъ,Коль ты еще могилой не взята?
Уго.
Какъ не взята? Вы бредите, мадонна!Не самъ ли я – на этихъ вотъ плечахъНесъ гробъ ея къ безвременной могилъ?Со мною рядомъ шелъ родитель вашъ,Покойный графъ. Былъ день такой дождливый, —И со слезами горестныхъ очейМѣшались слезы неба на ланитахъБогатыря, сраженнаго судьбой.Сѣдыхъ волосъ намокшія косиныВисѣли на лобъ. Бороду своюОнъ закусилъ и, медленно киваяПоникшею главою, лепеталъБезумныя и страшныя проклятьяИ кулаками тучамъ угрожалъ.
Сильвія.
Но всѣ тѣ умерли, кто похороненъ,Любезный Уго!.. гдѣ моя сестра,Что съ ней, жива иль нѣтъ, никто не знаетъ.Но вѣрно, что въ безвременномъ гробу,Который ты отнесъ къ сырой могилѣ,Ассунта не лежала никогда.
Уго.
Вотъ ужъ чему и въ сказкѣ бъ не повѣрилъ!Да какъ же…
Сильвія.
Слушай. Былъ печальный день…Вошелъ отецъ съ опухшими глазамиИ говорить: «Ассунта умерлаВнезапно въ ночь чумной заразы жертвой».Напрасно я родителя молила:– Хоть издали дай видѣть мнѣ сеструПозволь послѣднимъ поцѣлуемъ въ вѣчностьМнѣ проводить любимицу мою!– Нельзя! нельзя! погибельна зараза.А ты одна осталась y меня…Итакъ, сестры я мертвой не видалаИ почести лишь гробу отдала.