Два десятка подручных, рассеявшихся по залу вокруг этого громилы, действуют поразительно точно и эффективно. Натан понимает, что они, несмотря на огонь и исходящий от него жар, почти инстинктивно оптимизируют свои передвижения, концентрическими кругами сходясь к клиросу.
Иезавель ускоряет шаг и одним махом взбегает по лестнице. Пятеро головорезов, среди которых Тексье, бросаются за ними, остальные вытаскивают наружу тело Сахара и сейф, который был у него за спиной. Их преследователи — здоровяки, они несут на себе килограммы обмундирования так, словно оно ничего не весит. Лица скрыты под черными масками.
Самый проворный из них оказывается на одной высоте с Натаном и с невероятной силой ударяет его в спину, а потом в лицо. Разбивает ему нос и верхнюю губу. Воспользовавшись тем, что подручный на миг потерял равновесие, Иезавель подпрыгивает и ударяет ногой, чтобы повалить его на остальных.
Натан поднимает голову.
За их спинами раздается голос Тексье:
— Ну что, повеселилась, сучка? Дальше ты не пойдешь!
Вместо ответа Иезавель быстро запирает за собой дверь на ключ. Так они выгадывают еще несколько секунд.
В лицо пышет жаром. Сверху открывается впечатляющий вид на объятую огнем апсиду.
А в центре — тело Камиллы, распростертое на полу.
— Труп Сахара они уже вынесли.
Но не успели прихватить пульт управления, расположенный слева от алтаря.
Иезавель берет предназначенный для молитвы стул и изо всех сил кидает в ближайший витраж. Смахивает осколки стекла тыльной стороной ладони, вскакивает в оконный проем и прыгает.
— Давай, Натан!
Он бросается к окну, чтобы посмотреть, — Иезавель прокатилась по засыпанной снегом крыше ризницы, двумя метрами ниже. И уже скользит по шиферу, направляясь к кладбищу. Справа подбегают подручные, дверь за его спиной открывается, и Натан тоже прыгает.
Иезавель и Натан на полной скорости выезжают из ворот Ком-Бабелии на черном «Мерседесе», оставляя позади десятки трупов.
Взрыв.
Иезавель кладет руку Натану на предплечье.
— Пульт управления ближнего действия.
Последствия взрыва не заставят себя ждать.
— Вирус выпущен.
Натан догадывается, что происходит.
Нановирусы, которыми напичканы подопытные, множатся и расползаются, как пырей. Кровь, вытекающая из безжизненных тел, дает им нежданную возможность для распространения.
Вирус перекидывается с клетки на клетку, с одного тела на другое, вступает во взаимодействие с мебелью, с ползающими по земле насекомыми.
У него предостаточно органической пищи. Наконец-то освободившись от оков, он с жадностью пожирает человеческую плоть.
В том числе и плоть Камиллы.
ТИН,
3 января 2008
Двадцать минут спустя благодаря двойной дозе морфина боль исчезла почти так же быстро, как и появилась.
Она осмелилась в него выстрелить.
«Ноги».
Краткого проблеска сознания хватает, чтобы слабым голосом отдать последние распоряжения Тексье.
«Я их больше не чувствую».
— Иезавель.
Тексье безразлично смотрит на сухощавое тело Сахара и машинально отвечает ему.
— Уехала на «Мерседесе» вместе с Сёксом. Они от нас оторвались, мы ничего не смогли сделать.
«Средь бела дня мы бессильны».
— Слишком много машин, свидетелей на дороге. Наверное, они уже возле Обена.
Ее дочери!
«Я знаю, куда она едет».
Один из врачей, занимающихся Сахаром, подходит к кровати, наскоро обустроенной в лаборатории.
— Нужно оперировать, не теряя ни секунды.
Сахар еле-еле приподнимает правую руку.
— Тексье, еще кое-что.
Амбал склоняется над ним, в нескольких сантиметрах от его рта.
— Иезавель.
— Да.
— Она…
Сахар с трудом сглатывает.
— Берлин.
Потом:
— Живую… или мертвую.
Он указывает пальцем на дверь.
— Бумаги… бумаги в сейфе…
Тексье кивает.
— Задача номер один.
Сахар теряет сознание.
Врач не церемонясь выталкивает Тексье.
— А теперь уходите. Давление очень низкое, мы можем потерять его.
Он послушно отходит в сторону.
Берлин, задача номер один.
Прежде чем выйти, он окликает врача:
— Он выкарабкается?
Задача номер один для него.
— Не знаю… задет позвоночник… зато, кроме селезенки, не поврежден ни один жизненно важный орган, настоящее чудо…