В 1846 году художник Полидор Бабаев написал картину «Подвиг гренадера Леонтия Коренного». На полотне изображено следующее: богатырь замахивается на врагов прикладом, вокруг – павшие товарищи, а на заборе, в несколько пошловатой позе – Александр Жерве. Зад полковника повёрнут к неприятелю, однако это место, как всегда требовал от подчинённых генерал Крыжановский, выглядит гордо и красиво. Сейчас полотно находится в Государственном Русском музее.
В 1906 году, на столетний юбилей Финляндского полка, офицеры за свои деньги поставили у входа в офицерское собрание памятник дядьке Коренному. Всякий входящий, вне зависимости от чина, обязательно отдавал честь бронзовому Солдату. К сожалению, тот памятник до наших дней не сохранился. После революции 1917 года его разрушили: не по душе оказался большевикам пример самопожертвования ради спасения офицеров-дворян и ответного офицерского почтения к рядовому солдату. Ведь это же «коренным» образом противоречило тем отношениям, каковые показаны в знаменитом фильме «Броненосец Потёмкин». В конце двадцатого века Валентин Пикуль вернул Коренного из забвения, написав о нём блестящую новеллу «Восемнадцать штыковых ран».
На свой вековой юбилей Финляндский полк, кроме бронзового памятника, обзавёлся также часовней Святителя Спиридона Тримифунтского, построенной по проекту архитектора С.П. Кондратьева на углу Большого проспекта и 19-й линии в Петербурге, а также и новым знаменем. Старые-то Георгиевские стяги, пожалованные ещё в 1814 году, за столетие поистрепались в сражениях. Говорят, что новые знамёна для гвардии вышивали лично царевны из дома Романовых.
В 1912 году открылась знаменитая Бородинская панорама академика Ф.А. Рубо. На гигантском полотне изображен самый напряженный момент Бородинского сражения – атака французами деревни Семеновское в полдень 26 августа (7 сентября) 1812 года, когда гвардейские полки – Литовский, Измайловский и Финляндский, стоя в нерушимом каре, сдерживали тяжёлую кавалерию противника, давая генералу Дохтурову, прибывшему на смену смертельно раненому Багратиону, возможность привести расстроенные войска в порядок.
В том же юбилейном году по проекту архитектора Ф.С. Былевского на Бородинском поле воздвигли памятник лейб-гвардии Финляндскому полку. Расположен он южнее деревни Семеновское, справа от дороги, ведущей к железнодорожной станции Бородино.
В 1917 году, когда грянула Февральская буржуазная революция, Керенский приказал собирать все флаги и срезать с них царские вензеля. Финляндский полк, единственный в гвардии, отказался отдавать на поругание полковую святыню. И любому, кто пытался настаивать, финляндцы неизменно отвечали: если вы – человек чести, то легко нас поймёте. К счастью, бесчестных не нашлось. Так прославленный полк сохранил знамя в том виде, в каком получил из рук Государя.
В гражданскую полк сражался в составе Белой гвардии. К концу войны финляндцев оставалось так мало, что все они помещались в кузове грузовика. Знамя последовало за ними в эмиграцию. В 1949 году проживавший в Париже хранитель реликвии В. Ушаков передал её в советское посольство. Сегодня знамя лейб-гвардии Финляндского полка хранится в зале №2 Центрального музея Вооруженных Сил в Москве в качестве экспоната особой подачи.
Таким образом, полностью оказались исполненными все желания создателя и первого командира полка Максима Константиновича Крыжановского.
Невероятно, но сам доблестный генерал выжил, несмотря на тяжёлые ранения. Шутка ли сказать – ядро и четыре пули! Причём, последняя пуля, выпущенная с близкого расстояния, буквально вогнала золотой генеральский эполет в плечо. Вынесенный замертво с поля боя, Крыжановский, тем не менее, нашёл в себе силы доложить встретившемуся на пути Императору Александру о том, что полк сумел захватить Госсу и удержать её за собой. Тут же Император наградил генерала орденом Святой Анны 1-ой степени.
Лечиться Крыжановскому пришлось долго – целых четыре года. Часть из них – за границей. После войны, однако, он службы не бросил: занимал посты казначея Капитула императорских орденов и коменданта Санкт-Петербургской (Петропавловской) крепости. Был удостоен множества наград и звания генерал-лейтенанта. Дожил до старости. В последние годы жизни, являясь директором Чесменской военной богадельни, посвятил себя заботам о старых солдатах – ветеранах Отечественной войны. А ещё, в своём имении Вероле начал строить церковь Святителя и Чудотворца Николая. Для её проектирования пригласил выдающегося архитектора Д.И. Висконти. Достраивали церковь Майковы – родственники Фёдора Толстого-Американца по матери, которым Максим Константинович продал Веролу. Церковь существует и в наши дни, однако, нуждается в серьёзных восстановительных работах.