уже чувствует себя опытным профессионалом.
Девочка-подросток практически спрыгивает со стула, когда бросается к сцене, Джордан
приветствует ее «дай пять».
Фотограф делает несколько быстрых снимков, вспышки вспыхивают, как крошечные
фейерверки. Они оба смотрят на моментальную распечатку, и лицо девочки выражает
радость.
«Один минус, двадцать пять осталось», - говорит Дрю, откидываясь на спинку стула с
самодовольной ухмылкой.
Женщина в блестящем платье переходит к следующей чаше и взбивает талоны своим
половником. Она передает один из них тренеру Доновану, который, прищурившись, смотрит на него. прежде чем прочитать в микрофон.
«Натан Пейсли!»
Когда люди проверяют свои билеты, по залу прокатывается коллективный ропот по залу.
Один голос восклицает: «Я выиграл!».
Пожилой мужчина, возможно, лет пятидесяти, размахивает своим билетом. Он выглядит с
облегчением и немного растерянно пробирается к сцене. Натан встречает его
рукопожатием и обнимает за плечи, чтобы сфотографироваться. Они похожи на отца и
сына на странной свадебной фотографии в хоккейной тематике.
Я бросаю взгляд на Оливера, который спокойно потягивает воду. Из всех нас он самый
стабильный - как на льду, так и вне его. Кажется, ничто не может его растревожить, возможно, именно поэтому он наш капитан.
«Следующий - Оливер Джейкоби!» объявляет тренер Донован.
Дюжина людей задыхается. У Оливера огромные поклонники; Он как герой родного
города, ведь он вырос всего в двух городах отсюда. Я готовлюсь к бунту, когда никто
сразу не требует приз.
Наконец встает миниатюрная женщина с ярко-фиолетовыми волосами и кричит,
«Да!»
Она размахивает своим билетом, как кинжалом, и несколько человек вокруг нее стонут в
знак поражения.
Оливер улыбается. «Поздравляю, Теган».
Конечно, он знает ее по имени, это же Оливер. Поднявшись на сцену, Теган бросается в
объятия Оливера, и он обнимает ее с неподдельной теплотой. Фотограф снимает
несколько ракурсов, когда они позируют вместе, и улыбка Теган становится шире с
каждым щелчком фотоаппарата.
Я затягиваю галстук-бабочку. В комнате становится жарче, чем должно быть для ноября, и мой розовый пиджак начинает чесаться в районе воротника. Я снова смотрю н чаши для
лотереи . Их стало больше? В моей больше всего билетов?
«Хорошо», - говорит тренер Донован. «Дрю Ларни!»
Я бросаю взгляд на Джексона. На его лице смесь надежды и ужаса - тот же самый
коктейль эмоций, которые испытываю я. Если его выберут, это будет потрясающе для
них. Если нет, это может сделать все ужасно неловким. Но также и лучше для меня.
Дрю стоит и поправляет свой красный смокинг, похожий на сатану в рождественское
утро. Он пробирается к сцене, пока тренер Донован копается в чаше с именем Дрю.
Я задерживаю дыхание.
«Джексон Монро!» читает тренер Донован.
У Джексона отпадает челюсть. Он оглядывается вокруг в недоумении, потом на Дрю, потом снова на свой билет, словно ожидая, что он превратится в корешок от проигрыша.
Весь комната, кажется, затаила дыхание вместе с ним.
«Не может быть», - бормочет Джексон, достаточно громко, чтобы половина банкетного
зала услышала.
Я смеюсь, и напряжение спадает. Я хлопаю ему, искренне радуясь за них обоих. Это
значит, что Джексон не будет спасать меня сегодня, но, возможно, ему это и не
понадобится. Может, мне повезет, и я уеду на коньках целым и невредимым.
Джексон поднимается со стула с самой глупой ухмылкой; его прежний страх полностью
исчез. Он похлопывает Дрю, который практически вибрирует от волнения. У них будет
веселье, и кто знает - может быть это наконец-то подтолкнет их к тому самому «нечто», с
чем имеем дело мы с Эллиотом
Женщина в сверкающем платье перемешивает следующую чашу, пока Джексон и Дрю не
спешат возвращаться на свои места. Мое сердце возобновляет свой бешеный барабанный
бой.
«Жерард Гуннарсон!» зовет тренер Донован.
О нет. Я стою на шатких ногах, возвышаясь над сидящей толпой, как взволнованный
фламинго. Все глаза в зале обращены на меня, и я клянусь, что чувствую, как энергия их
фанатов обжигает мою кожу. Я иду, потом останавливаюсь, потом иду снова.
Я глотаю воздух. Наверное, так чувствовала себя Кэрри перед тем, как ведро со свиной
крови опрокинулось.
Кажется, что до сцены еще много миль. Я прохожу мимо столов, заставленных пустыми