меня через толстый свитер.
«Мне может нравиться больше одного вида спорта», - защищаюсь я. Но я смягчаюсь, когда вижу игривое выражение лица Эллиота. «Мы с папой смотрели каждую игру
«Бронкос» вместе. Это что-то вроде нашей фишки».
Эллиот медленно кивает, вникая в смысл сказанного. «В этом есть смысл». Он делает
паузу, а затем добавляет: «Мне нравится видеть тебя с этой стороны».
«С какой стороны?»
«Со стороны бешеного спортивного болельщика». Он освобождает плечи из одеяла и
прислоняется ко мне.
«Это мило».
«Мило?» Я поднимаю бровь. «Я кричу на телевизор и дуюсь, как пятилетний ребенок, который потерял свою любимую игрушку».
Эллиот наклоняет голову и смотрит на меня, его карие глаза искрятся лаской. «Именно
так».
Я улыбаюсь ему. Разделить с Эллиотом такой уютный, домашний момент в доме моего
детства кажется невероятно правильным. Но когда начинается перерыв и марширующий
оркестр выходит на поле, воздух в комнате меняется, и Эллиот напрягается рядом со
мной.
«Эй, что происходит в твоей гениальной голове?» спрашиваю я, разглаживая складку
между его бровями большим пальцем.
Эллиот смотрит на остывающий горячий шоколад, который он держит в руках, и
вздыхает. «Я... я нервничаю из-за завтрашней встречи с твоей семьей. То есть, я знаю, что
они замечательные люди, потому что вырастили тебя, но я не могу не беспокоиться, что я
им не понравлюсь. Или что я скажу, или сделаю что-то, что чтобы поставить себя в
неловкое положение. Или что они посмотрят на меня и зададутся вопросом, какого черта
что, черт возьми, их сын делает с занудой-библиотекарем. Или...»
«Эй, эй, эй». Я осторожно беру кружку из его рук и ставлю ее рядом со своей рядом со
своей, пока он случайно не разлил ее по дивану в своем тревожном состоянии. «Эллиот, детка, послушай меня. Моя семья найдет тебя замечательным, понимаешь? Потому что я
нахожу тебя потрясающим. И они увидят в тебе то же, что и я - невероятно умного, заботливого и замечательного человека».
«Я... я не знаю, чем я заслужил тебя, Жерард. Ты добрый и терпеливый. Даже когда я в
тревоге».
Я провожу ладонями его лицо. «Я могу сказать то же самое о тебе. Я счастливчик. Я все
еще не могу поверить, что ты хочешь быть со мной».
Эллиот наклоняется и приникает к моим губам в нежном поцелуе, который быстро
становится жарким. Я запускаю руки в его волосы и наклоняю его голову, чтобы углубить
поцелуй.
Его руки обвиваются вокруг моей шеи. Он игриво покусывает мою нижнюю губу, а затем
успокаивает ее, проводя языком, и я стону у него во рту. Не разрывая поцелуя, Эллиот
сдвигается, устраиваясь на моих коленях, и одеяло падает на пол. Я обхватываю его бедра
и притягиваю к себе мы продолжаем исследовать рты друг друга.
Он крутит бедрами, прижимаясь своей растущей эрекцией к моей, и мы оба стонем от
восхитительного трения. Пальцы моих ног подгибаются в носках, когда он делает это
снова.
«Жерард». Эллиот прижимается к моим губам, его пальцы путаются в моих волосах.
«Можно я... я хочу, чтобы тебе было хорошо».
«Мне и так хорошо, детка». Мои руки скользят под его свитер и ласкают теплой кожи его
поясницы. «Видеть тебя таким? Это невероятно».
Эллиот вздрагивает и прижимается ко мне ближе. «Я знаю, но я имею в виду ртом. Можно
я пососу тебя, Жерард? Пожалуйста?»
В ответ на его просьбу в моем члене вспыхивает расплавленное желание.
«Боже, да. Я так сильно этого хочу».
«Ты уверен?» Он перестает целовать меня достаточно долго, чтобы посмотреть мне в
глаза. «Если ты хочешь ограничиться руками, я не против».
«Я уверен как никогда, Эллиот. Отсоси мне. Сейчас же».
Эллиот ухмыляется, слишком довольный собой, соскальзывает с моих колен и опускается
на пол между моих раздвинутых ног. Его проворные пальцы быстро стягивают мои трусы
и боксеры до лодыжек, освобождая мою ноющую эрекцию.
Он обхватывает основание моего члена одной рукой и несколько раз медленно двигает
им. На кончике быстро проступают капельки спермы, и Эллиот наклоняется, проводя
языком по щели, чтобы собрать солоноватую жидкость. Я издал сдавленный стон от
первого горячего, влажного прикосновения его языка ко мне.
Это забавно. Я всегда думал, что чувствовать чей-то рот на своем члене было бы
невероятно, но ничто не могло подготовить меня к тому, что язык Эллиота будет
скользить по моему члену. Это чистое блаженство, от которого по всему моему телу
пробегают искры удовольствия.
Он не торопится, облизывая от основания до кончика, и проводит языком вокруг