– Ксюш, а с ним тебе как было? – спросил он осторожно.
Ксюша испуганно оглянулась на него, вздрогнув от неожиданности, будто ее ударило током, будто на жизнерадостную картинку вдруг опрокинулась чернильница и грязная лужа стала заливать яркие краски. Ксюша тихо, с досадой проговорила:
– Мне было больно и противно. Ну не вспоминай о нем, Кирилл, пожалуйста. Мне и сейчас противно о нем думать.
– Ладно, не буду.
Глава 30
Август уже давно перевалил за календарную середину. Мать с Петром Алексеевичем пришли к ним в гости. Кирилл и Ксюша хотели рассказать о своей поездке, похвастаться фотографиями, которых они нащелкали огромное множество. Маргарита Кирилловна старалась теперь бывать у детей почаще. Она ведь знала, что им с Петром Алексеевичем скоро предстояло перебраться сюда, в эту квартиру, к девочке. Они так решили с Кириллом. Так будет лучше. Ксюша сможет жить у себя дома, ходить в свою школу. Да и квартира большая, трехкомнатная, всем места хватит. Петр Алексеевич не возражал, ему, по большому счету, было все равно, где жить, лишь бы с любимой женщиной рядом. Любил повторять, что со своей милой Риточкой согласен поселиться хоть в шалаше, хоть в вигваме, хоть в юрте, хоть в иглу.
Кирилл посчитал, что пришло время сообщить Ксюше о своем намерении.
– Котенок, ангелочек мой, мне нужно будет уехать. Не сейчас, в сентябре.
– А куда? – удивилась она, еще не понимая о чем идет речь.
– Пока не спрашивай, я тебе потом скажу. Приеду на место, устроюсь и все тебе объясню.
– Куда ты уходишь? Надолго?
– На три года.
– Что?! Как?!
– Так надо, маленькая.
– Ты в армию идешь?
– Да нет, Ксюша, в какую армию? Я уже по возрасту армию перерос. Ладно, скажу, чтобы не томить тебя долго ожиданиями. Я в духовную семинарию еду учиться. Хочу стать священником.
– Кирилл!!! – вырвался у нее крик отчаяния и она забарабанила кулачками по его груди. – Как?! Да ты что?! Не уезжай, прошу тебя, не оставляй меня!
– Я так решил, так надо, пойми? По другому не будет, голубка моя. Нам нужно пожить отдельно какое-то время. Ты должна повзрослеть. Иначе мы так и будем истязать друг друга.
– А разве я тебя истязаю?
Кирилл усмехнулся.
– Я сам себя истязаю.
– Кирилл, я не смогу жить без тебя.
– Сможешь, котенок. И потом, я от тебя не отказываюсь. Я буду приезжать на каникулы, на праздники. На твой День рожденья приеду обязательно и на последний звонок и на выпускной бал. Так что мы будем видеться с тобой довольно часто. Я тебе даже надоем. А ты поживешь пока с мамой и Петром Алексеевичем. После, когда я закончу учебу, то приеду и заберу тебя, если, конечно, к тому времени буду тебе еще нужен.
– Кирилл, ты мне нужен. Очень нужен! Больше жизни. Это я теперь точно знаю. Мне никто, кроме тебя не нужен.
Ксюша припала к его груди и заплакала, тихо, беззвучно, только плечи вздрагивали. Но столько тоски, столько муки, столько вселенской скорби было в этих немых рыданиях, что у Кирилла оборвалось сердце.
Поезд протяжно и заунывно протрубил гимн любви и расставанию, подтягивая на перрон вагоны для посадки, чтобы заглотнуть в себя отъезжающих, разлучить их с любимыми и увезти подальше в другие города и веси. Так думала Ксюша, глядя на эту ненавистную, железнодорожную змею, готовую вот-вот отнять у нее Кирилла.
Локомотив подал состав назад и выдохнул из-под колес со свистом воздух. Оба вздрогнули.
– Знаешь зачем он так делает? – лукаво подмигнув, поинтересовался Кирилл.
– Знаю, – невесело улыбнулась в ответ Ксюша. Ей не хотелось расставаться.
Маргарита Кирилловна и Петр Алексеевич стояли поодаль, давая возможность молодым людям проститься. Кирилл обнял свою Вишенку, уткнувшись лицом в ее русые кудри и заговорил в самое ухо, перекрывая гомон вокзала.
– Я буду звонить тебе каждый день и писать письма, ягодка моя. Настоящие бумажные письма. Любишь получать письма?
– Не знаю. Я никогда не получала бумажные письма, – шептала она сквозь всхлипывания.
– А теперь будешь заглядывать в почтовый ящик, а там тебя ждет конверт, а в нем привет от меня и слова любви. Разве это не здорово?
– Здорово, но я хочу быть с тобой рядом, видеть тебя каждый день, слышать тебя.
– Ну-у, так в компьютерный век это не проблема. Вот раньше было сложно влюбленным жить. Представляешь: расстались парень и девушка, ну, скажем, Ромео и Джульетта. Разъехались по разным городам. Написал Ромео любимой письмо и поскакал гонец на перекладных. Две недели скачет через леса, поля, реки, овраги, а там и разбойники, и дикие звери, и зимняя стужа – хорошо еще, если живой доедет. А Джульетта ждет, надеется. Получила письмо, прочитала, ответ написала и гонец в обратный путь подался, еще две недели скачет. А когда через океан нужно переплыть? То и полгода письмо в одну сторону идет, если при попутном ветре и без "девятого вала". А сейчас – красота! Интернет, скайп, мобильный телефон, электронная почта. Даже на расстоянии влюбленные могут и слышать друг друга и видеть. Так что, не плачь, моя радость. Мы с тобой все время будем на связи. У меня с собой ноутбук. У тебя и планшет и компьютер! А разлука нам только на пользу пойдет. Да и время быстро пролетит, даже оглянуться не успеешь, как уже школу закончишь. Я вернусь и мы с тобой поженимся.
– А цыганские девушки в 13 лет замуж выходят, правда-правда, я по телевизору видела.
– Темный народ. Цыганские девушки неграмотные, ты на них не равняйся, они ни писать, ни читать не умеют. А к двадцати годам у них уже пятеро детей мал мала меньше. Ну и что такая необразованная мать может дать своим детям? Как на рынке воровать и продавать наркотики? Нет, голубушка, я хочу, чтобы моя девочка была умная, начитанная, образованная. Вот пока я буду отсутствовать, ты этим и займешься.
– Кирилл, мы с тобой прощаемся, а ты всё воспитанием моим занимаешься.
– А я буду заниматься твоим воспитанием и дальше. Я ведь тебя не бросаю. Я хочу, чтобы ты и школу закончила и в институт поступила. Так что никуда ты от меня не денешься, будешь учиться, как миленькая. Договорились?
– Договорились.
– Проверим свои чувства. А то ведь можно так поступить опрометчиво, ошибиться, а потом всю жизнь локти кусать.
– А разве мы еще не проверили? Кирилл, я не хочу, чтобы ты уезжал…, но я знаю, что ты все равно поступишь по-своему.
– Ты очень славная, я тебя безумно люблю, моя Вишенка.
– Я буду ждать тебя, Кирилл…
ЭПИЛОГ
Прихожане любили своего батюшку, умного, интеллигентного, умеющего убеждать людей словом и делом и личным примером, стремящегося всех выслушать, порадоваться за них, поддержать в беде и помочь мудрым советом. Прихожанки, особенно молодые, старались почаще приходить в церковь, чтобы полюбоваться на красивого, высокого, до спазмов в груди обаятельного священника, послушать его бархатный глубокий голос, его проповеди, в которых угадывалось и величие души, и огонь любви, и знание человеческой природы, и пережитое горе.
А он любил и боготворил и замечал только свою матушку, самую лучшую матушку на свете, которой едва исполнилось девятнадцать лет. Любовался ее гибким станом, счастливой улыбкой с двумя несимметричными ямочками, одна из которых была чуть больше, зато другая чуть выше и гладил круглый животик, из-под тонкой кожицы которого его мускулистую ладонь или шершавую щеку толкала маленькая беспокойная пяточка…