— Вишенка, сладкий мой, маленький…
Я болтался в его руках тряпкой, терпел жадные обнимашки, периодически отвечал на целовашки и считал перья в крыльях ангела на потолке над нашими головами. Восемьдесят…
— Ян!
— А?
— Я тебя совсем не возбуждаю?
Я сосредоточился на заведенном до предела муже (эх, молодо-зелено) и постарался почувствовать себя ужасно виноватым.
— Прости, но заклятие Верхового мага — это тебе не граффити в подворотне.
— Граффити?
— Рисунки неприличного содержания, — поправился я. Похлопал поникшего золотоволосой головой (и хером тоже) Штефана по плечу и повел к людям. — Не переживай ты так, все наладится. Поживем рядышком, пообщаемся, узнаем друг друга поближе, парочку юбилеев справим, а там, глядишь…
— Я знаю способ завоевать твое сердце! — неожиданно повеселел Штефан. Чмокнул меня в макушку и ускакал в неизвестном направлении, не успел я и глазом моргнуть.
— Однако…
— Он в Башню пошел, опять магичить будет, — сказал кто-то за моей спиной. — И это ты его на это спровоцировал!
Я обернулся. Пацан лет четырнадцати, уменьшенная копия Штефана, стоял на последней ступеньке лестницы и сверлил меня нечитаемым взглядом. Ага. Сынок-наследник знакомиться пришел. Я протянул руку. Ну что ж. От него зависит, врагами мы будем или друзьями.
— Ян, рад знакомству.
— Юлий, и я тебе не рад! — проигнорировал мою руку поганец. Окатил волной ненависти с ног до головы. — Будешь доставлять мне или отцу неприятности, я тебя отравлю или магическим тварям скормлю. Понял?
— Будешь палки в колеса вставлять — отцу нажалуюсь и в пансионат отправлю, — топнул ножкой я и грозно нахмурил брови.
Он мои угрозы, как и я хотел, всерьез не воспринял. Хохотнул насмешливо, показал мне средний палец (от уж что не меняется, то не меняется) и отчалил. Ну что ж. Коротко и ясно. По большому счету мне на него было наплевать. Замок большой, всем места хватит. В животе позорно забурчало, и я пошел искать кухню и Маришу. Интересно, чего она там застряла?
…
Кухню я нашёл благодаря воплям, которые из нее раздавались.
— Это что за хрень?!
— Это не хрень, а суп! Вы что себе позволяете, сударыня!
— Ты что, молодого господина травить вздумал? Да я твою тощую шею враз перекручу и супом твоим отравленным до кучи накормлю.
— Он не отравленный!
— Это что за комок сала в нем никак потонуть не может?
— Это мясо.
— Где ты здесь мясо видишь, пиклюк?! Глаза протри, а то я те сама протру. С перцем и солью! Спер, поди все, а хозяевам объедки оставил.
— Убирайтесь вон из моей кухни!
— Да щас, размечтался. Меня за тобой присматривать прислали, так что выливай эту дрянь в помойную яму, тащи нормальное мясо и начинай заново. До ужина еще два часа. Успеешь.
— Я пожалуюсь лорду Церберусу!
— Жалуйся. Таааак, а это что? Поросенок жареный? А яблоки где?
— Кончились.
— В середине предзимы?
— Да!
— Как же так получилось? Урожай месяц назад всего собрали. Наверное, ты все в одного сожрал. И ведь не подавился!
— Ну все, кошелка старая, тебе не жить.
Я как змеиное шипение шеф-повара услышал, так плечом дверь и открыл. Высокий, тощий жердина замер, не донеся до головы не ожидавшей нападения Мариши гигантского по размерам половника буквально сантиметра.
— Отставить! — рявкнул я по старой памяти. — Вернуть поварешку на место. Живо!
Как ни странно, шеф-повар меня послушался. То ли привычка выполнять приказы сработала, то ли голос мой командирский, то ли страх, что младший муж за свою убитую оруженосицу его по голове не погладит, накатил.
— Ваше Сиятельство, как же вы вовремя, — очнулась Мариша.
Уперла руки в крутые бока, и я понял, что живым из этой комнаты горе-повар не выйдет. Пришлось брать его за плечо и тащить на выход. Народ в кухне, едва за нами закрылась дверь, загомонил разом и со страшной силой, но даже мне в общем шуме удалось расслышать: воровал, недокладывал, тухлое и избавились.
— Врут они все, волки позорные, — раздосадованно пробурчал повар.
— Делиться надо было, тогда бы не сдали, — хмыкнул я и повел…
А куда я его должен отвести? Где Штефан суд и расправу над подданными вершит? Умная мысль в голову не пришла, так что я, как последний дурак, спросил:
— Где кабинет лорда Церберуса?
— Нам налево, — буркнул мужик. Завел меня в подвалы и придушил.
Ага. Нашел кого душить! Я хоть и мелкий, но спецназовец, так что шею ему враз свернул (собаке — собачья смерть). А потом труп с лестницы спустил, страшным голосом завопил и на грудь прибежавшему первым Штефану в слезах кинулся.
— Я хотел его к тебе отвести, а он! Обманул! Накинулся на меня! А я увернулся! А он! Хрясь! И вниз головой! Ужас-то какой, Господи!
— Вишенка, лапонька моя, успокойся, — утащил меня в спальню Штефан. Попытался заняться со мной успокоительным сексом, понял, что ни фига у нас не выйдет, и отнес меня в соседние покои. — Я не хочу больше приставать к тебе с поцелуями и ласками, на которые ты совершенно не реагируешь. Это унизительно для нас обоих. Отныне ты будешь жить здесь.
— Правда? — мигом высохли слезы на моих глазах.
Черт! Сволочи! Кто бы знал, каких трудов мне стоило их из себя выдавливать!
— Правда, — кивнул Штефан, ласково проводя рукой по моему плечу и бедру. Я расслабился до такой степени, что мне это даже понравилось. — Я подожду, пока ты не придешь ко мне сам.
— Ты очень хороший человек, Штефан, — от чистого сердца сказал я и чмокнул его в щеку. — Надеюсь, твой способ завоевания моего сердца сработает.
А что? В конце концов, если он и правда заставит меня себя полюбить, то «долго и счастливо» вполне может сбыться. Штефан ушел, а я постарался изменить базовые установки в своей голове: обнимашки на глазах у слуг — это нормально, подчиняться горе мускулов — нормально, секс между мужиками — это тоже… Тьфу! На этом я сломался и ерундой заниматься перестал. Пусть идет, как идет. По ходу дела разберемся.
…
Только оказавшись по другую сторону баррикады я понял, что по-настоящему влюбленные мужики — это та еще хохма. Неужели я тоже таким со своими женщинами был? Обнять и плакать. Впрочем, не стоит себя обманывать. Я никогда по-настоящему влюблен не был. Да и некогда мне было семейной жизнью заниматься — то одно задание, то другое. Может, поэтому я так и не женился?
Однако в случае со Штефаном хохма была хоть и веселая, но крайне непредсказуемая и местами даже опасная. Точнее, опасным был не он сам, а его путь к моему сердцу, потому что муж (забавный до изумления) принялся дарить мне подарки собственного изобретения. Магом Штефан был довольно слабым, а потому компенсировал отсутствие таланта таинственными опытами, которые проводил, запершись в магической Башне на три замка и две двери (ради безопасности окружающих). Иногда это помогало, иногда нет, но жизнь в крепости затихала на все то время, пока он там заседал, и умирала вовсе, когда он оттуда с очередной своей суперштукой выходил.
Первым подарком стал большой, диковинного вида лилово-красный цветок в желто-синем горшке. Красивый. Уж насколько я в цветах баобаб, но даже мне понравилось. Все было хорошо, пока я не взял горшок в руки. Цветок на мгновение поник, а потом раскрыл полную острых зубов пасть и попытался откусить мне голову. Если бы не отработанные годами рефлексы, которые я сумел этому телу вернуть, ему бы это удалось, а так… Горшок автоматом улетел в стену и разбился, а цветок упал на пол и сделал вид, что умер.
— Прости, Вишенка! — рухнул передо мной на колени Штефан. — Меня он облизывал! Я думал, он и тебя… тоже… вместо меня…
— Спасибо, я как-нибудь без этого обойдусь, — успокаивающе похлопал его по плечу я.