Наташа встала и, грациозно — словно кошка — потянувшись, произнесла:
— Спать хочу! Завтра рано вставать. А вы сидите, общайтесь, наслаждайтесь жизнью!
— Обойдёмся без твоих напутствий, мамаша, — усмехнувшись, сказал Сергей. Но в глубине души боялся, что его сестра — этот доморощенный психолог! — своими кошачьими лапками, разорвёт ту тонкую ниточку, которая возникла между ним и Лерой.
— Ты не устала? — заботливо спросил Сергей, когда Наташка ушла.
— Нет. Спать совсем не хочется. Этот ликёр оказывает прямо
противоположное действие обычно спиртного на мой организм — мне не хочется спать, а хочется гулять, танцевать, веселиться!
Она звонко рассмеялась. Ей и вправду было легко и радостно! Как давно она не смеялась так заливисто и от души!
— Это зависит не от ликёра, а от правильно выбранной дозы спиртного, тогда оно не оказывает сонного действия на организм. Хочешь, пойдём, погуляем?
…Они, молча, брели вдоль берега реки, и теплая вода лениво
плескалась у ног.
— Лер, можно задать тебе нескромный вопрос?
«Началось!» — с тоской подумала Лера.
— Задавай.
— А почему ты не выходишь замуж?
— Это и есть твой нескромный вопрос? А можно я тоже задам тебе такой же нескромный вопрос?
— Почему я до сих пор не женат?
— Да.
— Сложно во так сразу ответить…
— Вот и мне…
Они медленно продолжали идти по берегу реки.
Ярко светила Луна. И серебряная Лунная дорожка отражалась в реке, словно, указывая им путь, которым они должны идти.
— Ну, а всё-таки, почему ты одна?
— Это я сейчас одна, — хотела обидеться Лера. Но, подумав, решила не делать этого. Всё-таки Серёжку она знает столько же, сколько помнит себя. — У меня был тяжёлый разрыв… Не хочется вспоминать….
— Нет, я понимаю, что в принципе такая девушка как ты, не может быть одна, я имею ввиду традиционный брак с детьми, бытом и размеренным накоплением материальных благ, типа дачи, машины?
— Скажи, а это не Наташа попросила тебя поговорить со мной? — решилась спросить Лера.
— Ну, она что-то мямлила про тебя и твои любовные неудачи, но я остановил её и сказал, что она вторгается в недоступную для психоанализа область человеческих отношений. Тем более, в необъяснимую суть отношений между мужчиной и женщиной, когда не то, что психологи, Господь бог не может разобраться с этими своими половинками, которые он разбросал в порыве гнева, а потом сам не может найти по свету и соединить их.
— А ты веришь в эту сказку о людских половинках? Я думала, мужчины более рациональны.
— Ну, вот и тебе Наташка задурила голову этими бреднями, каким должен быть мужчина, какой должна быть женщина! Нет больших различий между тем, что хочет женщина и мужчина. Все люди хотят одного — Счастья! А вот какой смысл они вкладывают в это понятие — это другой вопрос. Помнишь, в детстве ты зачитывалась Александром Грином и его «Алыми Парусами»? Мне кажется лучше, чем он сказать, что такое счастье, нельзя.
— Ты помнишь, какие книги мне нравились? — удивилась Лера.
— Я помню всё… И всё о тебе знаю…
— Звучит, как доклад частного детектива о результатах слежки…
— Мне наплевать, как это звучит! — сказал Сергей и порывисто притянул Леру за плечи к себе так близко, что она увидела в лунном свете, как широко увеличились его зрачки. Даже цвета радужки не осталось.
«Какого цвета у него глаза? Я не помню: какого цвета у него глаза? Кажется карие…»
Но потом все мысли куда-то пропали, кроме одной.
«Поцелуй меня. Поцелуй меня, как тогда в юности…»
Сергей нежно, но властно привлёк её к себе и поцеловал. Он
целовал её до тех пор, пока она не ответила на поцелуй, обхватив его шею руками.
Он сжимал её к себе так тесно, что она почувствовала, как его сердце сильными и мощными ударами разбивает корку льда, которая много лет сковывала её глупое сердце. У неё не осталось ни сомнений, ни переживаний. И вот их сердца уже бьются в унисон так радостно и так часто, будто они повстречались после долгой разлуки и, вот-вот выскочат из тел-тюрем, будто камер-одиночек, куда были заточены почти двадцать лет, и смогли наконец-то соединиться, слиться в одно целое, большое сердце.
Лунная дорожка светила почти до самого утра, пока Луна не
скрылась в рассветной дымке…
— … Я тебе разве не рассказывала, что наша бабушка была молдаванкой, чистокровной, чернобровой, черноглазой, наверное, из молдавских цыган.