Я услышала шорох бумаги для фотографий. Собеседник Романа показывал хирургу распечатанные изображения с камер дорожного наблюдения.
— Задний двор хоть и принадлежит мне, но я не слежу за тем, что там происходит.
— Как же так? — Иванов устроился в рабочее кресло Романа. Хирург загородил своей спиной вид для полицейского на предбанник черного входа.
— Простите, но я не совсем понял ваш вопрос.
Майор скрипнул креслом и достал из кармана кожаной курки пачку сигарет. Роман мотнул головой, в знак того, что он не разрешает полицейскому курить в помещении. Иванов постучал пальцами по картонной упаковки и сказал:
— Я имел ввиду, что разве Вы, как владелец, не заинтересованы в том, чтобы вся придомовая территория была в вашем ведении?
Роман немного помолчал и ответил чуть тише.
— Если говорить честно, то после покупки оборудования и реставрации дома, у меня абсолютно не хватило денег на то, чтобы обустроить задний двор. Поэтому, хоть земля и принадлежит мне, но доступ к небольшому дикорастущему палисаднику есть у всех, кто найдет это место. К тому же, моим пациентам очень нравится отходить от наркоза и видеть перед глазами, в окнах палаты, дикорастущие яблони, березы и клены.
— То есть, вы не видели, что к Вам во двор заехала эта машина и простояла весь день.
— Нет, не видел. И не обратил бы внимания на чужой автомобиль.
— А ваша ассистентка? — не унимался с расспросами полицейский.
Роман скрестил руки на груди:
— Вы же с ней общались. Что она вам ответила?
Майор хмыкнул, ему явно не понравилось, что Роман сам стал задавать вопросы.
— Она тоже не видела. Её рабочее место выходит окнами на улицу, проезжую часть. — Майор достал из нагрудного кармана фотографии моих отравителей. — Взгляните, пожалуйста, на этих мужчин, их лица Вам знакомы?
Роман зашуршал плотной бумагой снимков, выдержал паузу и отдал обратно фотоснимки полицейскому:
— Нет.
Майор скрутил глянцевую бумагу в трубочку и постучал ей по тыльной стороне ладони, поднялся с кресла и незаметно подтянул брюки на поясе.
— Ясно. Я хочу попросить Вас об услуге.
— Что Вы хотите?
— Могу я посмотреть на задний двор?
Я забегала глазами по двери в предбанник, понимая, что мужчины направятся на улицу через черный ход. Попятилась назад, почувствовала спиной перилла лестницы ведущей на жилой этаж и тихо побежала вверх по ступеням.
Поднявшись, я затихарилась и выглянула в окно.
Тёмный палисадник, высокие деревья и плотные зеленые кустарники, грунтовая дорожка полукругом. Открытые настежь старые, заваленные ворота, что отделяли придомовую территорию от асфальта проезжей части.
Внизу дворика стоял Роман, сложив руки на груди, а по грунтовой дорожке ходил взад вперед майор Иванов, освещая себе путь фонариком. Сквозь открытую форточку я продолжала слышать их голоса.
— Камер наружных у вас на здании нет? — Роман выхватил фонариком угол дома.
Роман посмотрел на световой круг:
— Нет, я установил камеры только над главным входом.
— Ворота постоянно открыты?
— Да. Их надо реставрировать, а я уже говорил Вам, что стеснён в средствах.
— А по какой программе Вы приобрели этот особняк? — Майор чиркнул зажигалкой, затянулся сигаретой и выпустил через ноздри две струйки дыма.
— Городская реконструкция.
— И в итоге дорого встало? — Иванов зажал сигарету в зубах.
— Я рассчитывал, на гораздо меньшую сумму.
Иванов улыбнулся:
— Да, эта программа как в анекдоте — залезть на верблюда один доллар, а слезть десять.
Роман засмеялся самым ненатуральным смехом, какой мог только изобразить. Майор Иванов затушил сигарету и выкинул хабарик за ворота. Потоптался по гравию и встал рядом с молоденьким деревцем, ровно на то место куда я припарковала машину. Он сел на корточки и подсветил ярким лучом след от шин, что остался на земле рядом с деревом. Сделал фото, потом отошел и снова всмотрелся в черные прерывистые полоски.
— Скажите, а может Вы выдели здесь девушку, блондинку?
— Простите?
— Вот посмотрите, здесь явно была припаркована машина, я еще сличу рисунок шин, но я уверен, что эти следы принадлежали угнанной машине. Но рядом, смотрите, вот здесь, небольшой след.
Роман подошел ближе к майору и взглянул на то место, куда указывал луч полицейского фонарика.
— Да, и в правду. След от ботинок. Небольшой. Размер где-то тридцать седьмой.