— Иванов. Слушаю. Диктуй адрес. Старый автобусный парк? Сейчас приеду.
Иванов отбросил недокуренную сигарету, сел в служебную тачку и газанул с места. Я отпрянула от окна. Моё сердце сжалось. Как? Как кто-то мог пробраться в подвал? Найти режиссера и бармена?
Роман громко позвал меня. Я вздрогнула от собственного имени.
Бросилась вниз, и закричала:
— Роман, ключи от машины! Быстро!
Хирург молниеносно достал из ящика стола ключи и кинул мне.
— Не хочешь объяснить? — Брови Романа изогнулись от удивления. Хотя, за более чем двести лет совместного бессмертного путешествия, он должен был уже привыкнуть к моим выкрутасам.
— Чуть позже. Я позвоню. — я развернулась на каблуках и дернула входную дверь на себя.
— Не свети машину! — кричал мне в след хирург.
Я села в тачку Романа, завела его старый немецкий драндулет и через несколько минут увидела впереди на дороге служебную машину Иванова. Я замедлила ход, снизила скорость и пристроилась за майором, через одну машину.
Его тачка проехала мимо автобусного парка, завернула за угол и метров через триста свернула к строительному пустырю. Я проехала чуть дальше и припарковала машину в нескольких домах от стройки. Я тяжело дышала, еще несколько мгновений назад я боялась, что до моих жертв кто-то добрался и вызвал полицию. Оказалось просто совпадение. Я успокоилась и огляделась. Новый спальный район на месте старых заводов. Незаселенный, пустой, тихий, темный. На улице не было ни души. Я взглянула зеркало заднего вида. Небольшой микроавтобус с красной надписью “Следственный комитет” завернул к пустырю. За ним — специальная машина белого цвета. Роман называл их “труповозками.” Всё это меня не касалось. Я вновь завела машину, поставила ногу на сцепление и ухватилась за рычаг коробки передач, как вдруг, краем глаза выхватила рисунок на строящемся доме — красные песочные часы.
Глава 12
Я забралась по строительным лесам на четвертый этаж строящегося дома. Будущая квартира выходила еще незастекленными окнами на пустырь. Я посмотрела вниз — майор Иванов вышел из служебной машины, хрустнул шейными позвонками, закурил сигарету и наблюдал за тем, как его коллеги, оперативники и криминалисты, оцепляли место преступления. Его взгляд скользил по лицам подчинённых — усталым, напряжённым, невыспавшимся.
Ночь была тихая, только ветер шевелил клочья низкого тумана над пустырём, белая строительная пыль оседала на мокрую дикорастущюю траву. Зеленые листья, перемешенные с грязью и бетонной пылью забивали подошвы ботинок. Один из полицейских, совсем мальчонка, поскользнулся на вязкой жиже и упал прямо пятую точку, утянутую в серую полицейскую форму. Его коллеги тихо, беззлобно, засмеялись. Только Иванов хмуро взглянул на молоденького полицейского и глубоко затянулся сигаретой.
— Лапин, где тело? — строго спросил Иванов у сержанта, что подбежал к майору.
Сержант Лапин кивнул в сторону:
— Там, за кучей строительного мусора. В холщовом мешке. — Лапин пропустил вперед Иванова.
Они прошли по мокрой, чавкающей грязи, и вскоре перед ними открылась картина: на земле лежал холщовый мешок, из которого торчала бледная женская рука и прядь золотистых, волнистых волос. Иванов натянул латексные перчатки, присел на корточки.
— Докладывай, что нашли.
Лапин запнулся, оглянулся на коллег и затараторил:
— Так точно, товарищ майор. Тело обнаружили в час пятнадцать, сообщил анонимный звонок. Пробили номер — оказалось рабочий со стройки. Имя… — Лапин заглянул в блокнот. — Порсо Мухаммадиев, сорок два года, приехал по рабочей визе месяц назад. С документами всё в порядке, ребята отзвонились, сейчас везут его из рабочего общежития в участок. Мы прибыли на место в час двадцать пять. Пострадавшая — женщина, личность пока не установлена. При себе ничего — ни документов, ни телефона, ни украшений, полностью голая.
— Свидетели? — Иванов нервно крутил в пальцах сигаретный фильтр.
— Никого, не считая бедолагу, что нашел труп. — Лапин мотнул головой в сторону пустыря. — Место глухое, но в полукилометре — ночная заправка. Там есть камеры.
— Проверь. — скомандовал майор.
Я вцепилась в край бетонной стены. Опять эти долбанные камеры!
Иванов осматривал холщовый мешок. Внимательно вглядываясь в грубую ткань, будто искал мельчайшие улики и мысленно, скрупулезно, запечатлевал в своей памяти место преступления.