Полицейский пожал плечами.
— Можно конечно списать всё на анонимную наводку и быстро прижать “послушников”.
— Но…
— Первое, “Послушники времени” за последние десять лет стали довольно могущественны, без протекции сверху, им вряд ли бы удалось скупить столько полей и ферм вокруг города. А во — вторых, наверняка найдутся фанатики, что готовы и посидеть лет десять в тюрьме, за чужие преступления, за убийства, что совершили "послушники" высшего уровня. Нужно рубить голову гидре, а не хвосты.
— И как же?
— Пока не знаю. Я впервые за десять лет вообще так близко подобрался к секте. Если бы они не начали разбрасывать блондинок по всему городу, вряд ли бы я когда смог вообще начать официально копать под них.
— А что твое начальство?
— Считают, что я немного ку-ку. — Иванов покрутил пальцем у виска и скосил глаза к переносице. — Из-за сестры. Но… Я же тебе не рассказал, — Богдан хлопнул себя по лбу. — Телефон Вадима Усова, режиссера и его крипто-кошелёк.
— Да?
— Обезличенные переводы, не такие уж и секретные. Через цепочку переводов, мы смогли выйти на одну компанию, микро — финансовую организацию, под руководством “послушников”. Зацепка так себе, слабая, понятно, но первоначально простые деньги стали коинами именно там.
— И это поможет тебе в официальном расследовании?
— Конечно! Так же в телефоне были сообщения от Сергея, что тебя отравил, звонки от бармена. Они все были в бизнесе по производству порнографических фильмов. Я дал Лапину задания отсмотреть фильмы, что были в найдены в подвале и на жестком диске компьютера Усова, найти и опознать девушек, что они насиловали.
— И много их?
— Слишком много. — майор достал из сигарету из пачки одной рукой и прикурил. — Открой окно, если дым будет мешать. Так вот. Я дал указания, всех блондинок на видео-записях сопоставить с фотографиями пропавших девушек за несколько лет.
— Он никого не найдет, — отрезала я.
— Почему? — Богдан поджал губу.
— "Послушники" впервые обратились к режиссеру.
— Черт…
— Но есть и хорошая новость. — я обернулась на майора.
— Какая?
— Этих ублюдков больше нет.
— Угу, спасибо. — грустно улыбнулся полицейский. — Но лучше бы было, если бы они сидели в тюрьме и давали показания.
Я вдохнула дым от тлеющей сигареты. В голове пронеслись яркие воспоминания о Парижских декадентских клубах начала десятых годов двадцатого века. Тогда я курила табак, все вокруг курили. Я потянулась к Иванову и выхватила у него из губ сигарету. Он вздрогнул, будто боялся меня. Я затянулась. Моя голова пошла кругом, а дым застрял в легких. Я кашлянула и вернула майору его удушающую палочку.
— Совсем не то. — протянула я.
— Что?
— Вкус другой. Не такой как раньше.
— Раньше это когда?
— Лет сто назад.
Майор хмыкнул:
— Я тебе так скажу, даже десять лет назад они были вкуснее.
Мы приехали на ферму “послушников”. Огороженная сетчатым забором огромная территория полей до горизонта. Тёмное море зелени, расчерченное белыми линиями дорожек из гравия. Забор замыкался на ворота с камерами и автоматическим замком.
— Зачем им такие меры предосторожности? — спросил сам себя майор и вышел из машины.
Богдан направился к воротам и позвал меня.
Я поравнялась с полицейским.
— Смотри, — Иванов указал мне на камеры. — Видео — наблюдение отключено. Вон провода оборваны. Ну- ка, попробуем.
Полицейский потянул ворота на себя. Замок был обесточен, так же как и камеры. Бутафория, поросшая дикими растениями. Ферма пустовала уже много лет.
Ворота скрипнули и мы с легкостью прошли на территорию “Послушников времени”. Майор достал фонарик, посветил вперед.
— Здесь давно ничего нет. Никаких цветов, абсолютно заброшенные поля. — Иванов выхватил желтым кругом зеленую траву. — Только дорожки не зарастают, а так это мало похоже на действующую ферму.
Я указала на небольшой дом впереди. Он чернел на фоне ровного пурпурного горизонта. Настоящий, живой кадр из фильмов ужасов начала тысячелетия. Только каркающих ворон не хватало, для пущей жути.
— Пойдем проверим? — я толкнула Иванова локтем и зашагала вперед к зловещему строению.
Через несколько минут мы стояли посреди бескрайнего поля, заросшего бурьяном и колючей травой. Ночной ветер, словно шептал что-то зловещее, пробираясь сквозь высохшие стебли. Над нами возвышался старый заброшенный, одноэтажный дом.
Его почерневшие доски скрипели даже без ветра, словно стонали под тяжестью времени. Крыша провалилась в нескольких местах, обнажая зияющую пустоту, как рваные раны. Окна с выбитыми стеклами, словно пустые глазницы, смотрели на нас черной мглой.