— Надеюсь, что тебе дадут это сделать.
— Куда они денутся. — ответил майор, зажав фильтр сигареты зубами. — Тебя куда? К Роману?
— Подбрось меня в аптекарский огород.
Иванов удивленно обернулся.
— Зачем?
— Хочу посмотреть.
— Там ничего нет. Я там был, сразу после разговора с Марией. Полное запустение и очень много пчел.
— Не бойся. Тебя я с собой не возьму. К тому же по ночам пчелы возвращаются в улей.
— Тогда мне ничего не остается, как сопроводить тебя.
— А как же твой отчет?
— Успею написать его утром. Когда солнце встанет. — улыбнулся Иванов.
Глава 24
Тихое запустение царило там, где когда-то кипела жизнь. Забытые грядки, поросшие бурьяном и крапивой, напоминали о днях, когда здесь, в апеткарском огороде, выращивали целебные травы и редкие растения. Воздух был густым, пропитанным ароматами дикого шалфея, мяты и полыни, смешанными с запахом сырой земли и гниющих листьев.
Деревянные таблички с полустёртыми названиями растений едва были видны среди зарослей. Некоторые ещё держались на деревянных колышках, другие давно упали и медленно превращались в труху. Ржавые лейки и сломанные инструменты валялись под ногами, словно брошенные в спешке.
Тишину нарушал лишь шелест листьев, да редкие крики ночных птиц, облюбовавших это место. В углах покосившейся невысокой оградки, рядом с клумбами, прятались паутины, а в тени старых яблонь, некогда посаженных для аптечных нужд, зрели мелкие одичавшие побеги.
Время здесь остановилось, и природа медленно забирало своё.
Иванов посмотрел на меня и прикурил сигарету.
— Что ты хочешь найти?
Я пожала плечами и сорвала маленький желтый цветок.
— Может ты был прав, и Катя с Марией проходили обряд посвящения здесь? Заброшенный сад, укромное, в ночное время, место. Давно этот аптекарский огород стал безлюдным?
— Когда аграрный университет переехал в новое здание, в пятнадцатом году. — майор отогнал от себя сигаретный дым, что уселся ему на плечи.
— Значит, когда пропала Катя, этот сад уже был в запустении.
— Угу. — Богдан черпнул носком плотную землю.
— Пойдем пройдемся?
Майор достал фонарик и посветил впереди себя. Дорожки из гравия затянуло вьюном и ползучим тимьяном. Мы ступали по пурпурным цветкам, словно по индийскому шелковому ковру, аккуратно, чтобы не зацепиться за стебли и не рухнуть на землю.
— Ты думаешь мы сможем здесь что-то найти.
Я помедлила с ответом.
— Амарант. Кровавые колоски. Что тебе известно об этом растении?
Иванов пожал плечами.
— Знаю только, что есть амарантовая мука. А еще, что в одной игре про вампиров, посылка с цветком амаранта означала намерение одного вампира выпить кровь другого вампира, поглотить его душу и уничтожить тело.
Я громко засмеялась. Мне ни разу не приходило в голову, что я могу испить Романа или Петера, хотя прибить их, особенно хирурга, иногда очень хотелось.
— Для человека, столь долго отрицавшего мою силу, ты слишком много знаешь про вампиров. — хмыкнула я.
— Ну, у меня были увлечения в детстве. — Иванов почесал затылок. — Сестра любила читать все эти мистические романы. Как-то летом, на каникулах, я сломал ногу, играя в футбол во дворе. Заняться было особо не чем, вот я и читал ее небольшое собрание фэнтезийных книг. А потом друг, странный бледный малый, посоветовал мне одну настолку…
— Что? — улыбнулась я, отгоняя от себя пищащего комара, неумолимого кровопийцу.
— Игра, такая, для компании… Черт, даже не знаю как объяснить.
— Не утруждай себя, — перебила я Богдана. На свете была лишь одна книга написанная смертным про вампира, что была правдива от и до, и это — дневник Романа. — Я уже поняла, что в свое время ты был увлечен темой вампиризма.
— Можно сказать и так, — Иванов покачал головой. — Так вернемся в реальность. Мы здесь ищем амарант?
— Да. Судя по описанию Марии, нам надо искать табличку с Amaranthus paniculatus, если растение выжило в схватке с дикой крапивой, то ты увидишь красные колоски — амарант цветет с июня до самых заморозков.
— Ага… Понятно. А откуда у тебя такие познания в ботанике? — Богдан указал на корень торчащий из земли, заботливо, чтобы я не споткнулась..
— Когда-то у меня был свой сад. Что еще делать богатой жене торговца пушниной? — я схватилась за локоть Иванова, чтобы не упасть, переступая через корневище.