— Черт побери, ненавижу этих тварей. — Иванов словно маленький ребенок, скуксился и задрыгал плечами, как будто мухоловка заползла под его рубашку. — Так ладно, — успокоившись заговорил майор, — пошли в машину, быстро проверим кровь ли это.
Мы вернулись к служебному автомобилю. Богдан достал из багажника небольшую косметичку, внутри которой лежал простой набор химикатов, словно пробник тех средств, что использовал Каплан в своей работе. Богдан промочил ватную палочку каким-то жидким составом и провел мокрой ватной головкой по пятну на плитке. Через секунду майор выпалил:
— Кровь! Это кровь!
— Чья?
— В смысле чья?
— Человеческая или животного?
— Отдам судмедэксперту, пусть проведет анализ.
Я согласно кивнула. Майор упаковал плитку в пластиковый пакет и осторожно положил ее в багажник.
— Значит всё случилось именно здесь. — Иванов выхватил зубами из пачки сигарету и прикурил ее.
— Видимо.
— Мария и Катя побежали туда. В сторону Новых городков, — майор указал тлеющим кончиком сигареты на запад.
— Да.
— Мария уехала с медиками, а Катя пропала.
— Возможно она вернулась к послушникам. Сюда.
— Не обнаружила их тут и… куда же она могла пойти? — майор почесал щеку в раздумьях.
Я не стала озвучивать свои догадки Иванову. Скорее всего, когда Катя вернулась ни с чем к сектантам, она тоже оказалась "недостойной" и её, вероятно, убили тем самым тонким ножом, что описывала сектантка. А тело могли оставить здесь, на огромной территории аптекарского огорода. Я не хотела рушить надежд Богдана найти свою сестру живой, но насколько было честно по отношению к майору питать его, возможно ложными, надеждами на то, что Катя после ритуала осталась в живых.
— А что если этот ритуал здесь они проводили много раз? — рассуждал майор. — Сколько "недостойных" они могли убить? И где их тела.
О нет, майор сам сейчас придет к неутешительному выводу.
— А что если они закапывали тела здесь? — Иванов смотрел прямо на чернеющую оранжерею.
— Возможно. — я посмотрела на полицейского и он увидел в моих глазах печаль.
— Ты что-то хочешь сказать? — Майор растеряно смотрел на меня.
Я мотнула головой.
— Ну же… — Богдан взял меня за плечи и посмотрел в глаза.
— Я думаю, что и Катя оказалась "недостойной".
Иванов бросил недокуренную сигарету на землю, попятился, обернулся на поля и заросшие клумбы и замотал головой.
— Катя прошла посвящение.
— Она упустила Марию.
Иванов схватился за голову.
— Нет. Тогда она просто сбежала и сейчас скрывается от послушников.
— Она бы дала о себе знать любимому младшему брату.
— Уехала к отцу, в Канаду, получила новый паспорт. Нет. — Богдан меня не слышал, продолжал судорожно хвататься за надежду.
Я обхватила плечо Богдана. Майор положил голову мне плечо. Шелковый воротничок моей блузки намок от проступивших на глазах Иванова слез.
— Если она все это время была здесь, то как мне ее найти? — тихо прошептал майор.
— Мне кажется, я знаю как.
Майор взглянул на меня. Белки его глаз покраснели, из-за чего ярко голубая радужка, казалось, горела ярким светом.
— Цветы… — заговорила я.
— Черт побери, да тут все в цветах! — Иванов повысил голос.
Я кивнула и продолжила:
— Да, но прошло уже десять лет, с момента пропажи Кати. И если предположить, что её тело где-то здесь, зарыто в земле, то когда разложение трупа переходит в стадию скелетизации, почва обедняется, и растительность чахнет, образуя "мертвое пятно". Когда я хоронила собак отца, то узнала об этом.
— О господи… — прохрипел майор.
Он сел на землю рядом с задним колесом и окинул взором огород.
Я взяла из багажника машины лопатку и снова отправилась в сад. Я медленно шла, всматриваясь в зеленый ковер дикорастущих растений, пока не обнаружила то, чего опасалась. Вытянутый круг черной земли, среди буйно растущей крапивы. Я посмотрела по сторонам. В далеке темно — красная точка описывала дугу — Иванов курил в ожидании меня.
Я зачерпнула землю лопаткой. Кончики моих белых волос касались сухой земли. Я копала и молилась, чтобы я была не права, что надежды Иванова найти сестру живой, спустя десять лет после пропажи, оправдаются, что она прошла посвящение, и сейчас, одурманенная ложным учением, выращивает где-нибудь на отдаленной ферме цветы амаранта, или живет вместе с отцом в другой стране. Что ее тело не было зарыто в эту землю декаду назад, без почестей, что обычно отдавали любому покойнику, без панихиды, без добрых слов к усопшему.