Кто это?
Ф л а м и н ь о
Выскочка. Божиться может, как сокольничий, а герцогу на ухо врать будет каждый день, как составитель альманахов. Я помню, с тех пор как он явился ко двору, от него всегда несет по́том хуже, чем от тех, кто подносит мячи на теннисной лужайке.
Г о р т е н з и о
Взгляните — ваша нежная возлюбленная!
Ф л а м и н ь о
Ты мой названый брат, и тебе скажу: люблю эту арапку, эту ведьму, но по принуждению. Она знает кое-что о моих проделках. Я люблю ее так же, как охотник волка, которого держит за уши из-за страха, чтобы тот на него не напал и горло не разорвал. Я бы охотно послал ее к черту.
Г о р т е н з и о
Я слышал, что она требует от тебя жениться на ней.
Ф л а м и н ь о
Это так. Я ей что-то вроде этого обещал, но довольно туманно, а теперь думаю, как бы от нее избавиться; удираю, будто перепуганный пес с жестянкой на хвосте: откусил бы ее, да оглянуться страшно.
(К Цанхе.) Ну, моя драгоценная чернушка!
Ц а н х е
Ах, ваша любовь меня скорее охлаждает, чем согревает.
Ф л а м и н ь о
Соединимся ж! Я разумный возлюбленный. А в городе уже и так довольно много молодых девиц, которые чересчур быстро разогреваются.
Г о р т е н з и о
Ну, что вы думаете об этих надушенных франтах?
Ф л а м и н ь о
Атласные одежды их не спасут. Ибо здоровьем каждый, уверяю, плох. С собакой спать — не оберешься блох.
Ц а н х е
Напротив! Добавьте мне немного румян, наденьте яркое платье — и вы полюбите меня.
Ф л а м и н ь о
Как? Любить даму только за румяна и за яркие наряды? Для тебя приведу еще один пример. У Эзопа была глупая собака, выпустившая из пасти мясо, чтобы укусить собственную тень. Придворные должны быть за трапезой поумнее.
Ц а н х е
Помните ваши клятвы?
Ф л а м и н ь о
Клятвы возлюбленных — что молитвы утопающих моряков. Утихнет буря, угомонится качка на корабле, и из праведников они в момент превращаются в пьяниц. Да и среди знати торжественные клятвы дружат с пьяным разгулом так же крепко, как сапожник с вестфальской ветчиной{237}. И так же хорошо друг другу соответствуют. Так как и то и другое — притягательно, имеет тягу. Выпивка влечет за собой раскаяние, а после раскаяния всегда хочется выпить еще больше. Неужто эти рассуждения не лучше, чем нравоучения вашего посмуглевшего от палящего солнца господина?
(Входит Корнелия.)
К о р н е л и я
Здесь твой насест? Ты, дикая! Лети к горшкам!
(Ударяет Цанхе.)
Ф л а м и н ь о
Вас наказать придется! Как? Драться во дворце?
(Уходит Корнелия.)
Ц а н х е
Для одного она лишь хороша:
Своих служанок ночью заморозить.
Они в свою постель боятся лечь
От страха, что проворною рукой
Она прогонит вмиг того, кто рядом.
М а р ч е л л о
Ах ты, стерва.
Бесстыжая притом.
(Подставляет ей подножку.)
Ф л а м и н ь о
Зачем ее лягнул?
Скажи, она, по-твоему, орешник?
Ты вытрусить намерен урожай?
М а р ч е л л о
Бахвалишься, что женишься на ней!
Ф л а м и н ь о