В этом сумраке было отчетливо видно только две фигуры, замершие слишком далеко от портала, чтобы так быстро до них добраться. Стяг над их головами продолжал развиваться, словно его поддерживал уверенный северный ветер, как некогда русские полки на Чудском озере.
— Уходите! — Мало того, что я и так ничего не видел под ногами, так еще и этот яркий свет сильно осложнял жизнь.
— Мы не можем! — Выкрикнул в ответ Елеазар. — Стяг не сдвинуть.
— Так убери его! — Раздался злобный голос Тихомира за спиной.
— Не могу. Сил не будет, чтобы сдвинуться…
Услышав эти слова, темный владыка еще пуще зашелся смехом, уже едва не давясь воздухом. Казалось, ему совершенно все равно, что происходит кругом. Ублюдка забавляла сложившаяся ситуация. Радовала сама возможность, наблюдать за нашей агонией. Ему было искренне хорошо от осознания, что смог победить, пусть и ценой собственной жизни.
— Упс! — Раздался весьма специфический звук, будто кто-то очень громко выпустил газы, портя воздух в подземелье.
И ведь это было не фигурой речи. Над мужчиной начала образовываться непроглядная туча, заполняющая собой все пространство.
— Осторожно! — Выкрикнул Буеслав, выставляя руку перед собой!
— Убирай! — Выкрикнул я в ответ.
Елеазар понял правильно. Стяг погас вместе с ярчайшим свечением, что заливало глаза. Жаль, что сами они мгновенно опустили веки и кулями рухнули на мягкий ковер, усыпанный сотнями дорогих поделок и их остатков.
Мне оставалось пробежать всего с десяток метров, когда мир пришел в движение. Не весь конечно, всего лишь его отдельная часть в виде небольшого зала, в который превратилась эта комната. Потолок затрясся сильнее, начав сыпать мелкой крошкой на головы. Смех, стихнувший после страшного оскорбления местного воздуха, вновь набрал силу, чередуемый с жутким предсмертным кашлем.
Пришлось отложить все нежности, подхватывая мужчин как получится. А получилось, мягко говоря, совсем не хорошо. Радовало, что они хотя бы лежали рядом и не пришлось долго собирать бесчувственные тела, попросту скинув одного на другого и, именно таким образом, закинув на плечо.
— Делись! — Почти сразу оказался сверху третьим рядом Колояр, легко поднимая Буеслава.
Что один, что второй, воины, сами по себе были не особо тяжелы. Их доспехи весили куда больше. Да и моих сил было вполне достаточно, чтобы спокойно донести их до портала. Но время поджимало. Пока еще мелкие камушки сыпались с потолка, покрывшегося большими трещинами, светящимися чем-то противным в подземном полумраке.
Ассасин легко прыгнул вперед, совершенно не замечая преграды в виде ядовитого облака, перекрывшего уже большую часть зала, разделявшего нас. Лишь небольшое завихрение оповестило, что парень проскочил опасную зону, спасая древнего колдуна. А затем появилось и второе завихрение, направленное в обратную сторону.
— Поторопись. Потолок вот-вот рухнет! — На одном дыхании выпалил кот, забирая и Елеазара.
С моими габаритами было сложновато бегать. Это, наверное, единственное, что всегда раздражало в своем образе. Большие мышцы — это, конечно, хорошо, но как же порой неудобно. И сейчас они могли стоить жизни, так как Колояр не стал возвращаться в третий раз, чтобы перенести и меня самого. А треск потолка только усиливался.
В нарастающем грохоте отчетливо было слышно только один голос. Наместник тьмы заливался болезненным смехом, словно больной туберкулезом, ежесекундно откашливаясь. Но даже в таком состоянии, он продолжал наслаждаться моментом.
Что происходило у портала, которого уже просто не мог увидеть, как и своих друзей, было неизвестно. Оставалось надеяться, что они уже ушли. И нельзя сказать, что я их как-то осуждал, наоборот, мог только порадоваться. Все, что сделал, было только ради них.
В подтверждение моих слов коммуникатор блямкнул, оповещая о новом сообщении. Наверное, впервые за несколько дней. Обычно он не издавал звуков, надежно прячась где-то в подпространстве кармана. Само-собой, тянуться за ним не стал, хотя стоило бы.
Весь зал был длиной не больше полутора сотен шагов. Конечно, весьма большое помещение, но пробежать туда и обратно можно меньше, чем за минуту. В обычном состоянии и при свете дня. Но когда вокруг разлился полумрак, нисколечко не развеиваемый специфическим зрением, а еще и пол завален непойми чем, спринт превратился в забег по лабиринту.
Я уже несколько раз падал, спотыкаясь о какие-то золотые побрякушки, рассекая ладонь в кровь о что-то жутко острое. Ноги ныли и гудели. Причем не от нагрузки. Какие-то палки попадались на пути, больно врезаясь в голени и бедра. Да еще и падающие камни, так и норовящие, как следует, приложить по макушке, прибавляли нехороших ощущений.