— Не беспокойся, я уже договорилась. Тебе осталось только передать ей ключ.
— Конечно, конечно, — пробормотал Роман и спросил у зеленоглазого:
— У вас все нормально? Ничего не нужно?
— Спасибо, все хорошо, — успокоил его тот и небрежно похлопал по плечу.
— Значит, вы бизнесмен, — констатировала Наташа, повернувшись к зеленоглазому, когда Ерискин в очередной раз улетучился. — Один из тех, для кого все здесь организовано по высшему классу.
— Вас это задевает?
— Ну что вы! Если не секрет: куда вы сейчас пойдете?
— К себе. Приму душ перед банкетом. А что?
— А какой у вас номер комнаты? — не отставала Наташа.
— Хотите заглянуть?
— Почему бы и нет? — легкомысленным тоном спросила она.
— Вообще-то мне не нужны услуги.., гм.., такого рода.
— А самому оказать услугу и сопроводить девушку на второй этаж? — поинтересовалась Наташа, не сообразив, как сильно ее оскорбили.
— Всегда пожалуйста, — галантно сказал зеленоглазый и с усмешкой подставил локоть.
— Как вас зовут?
— Афанасий Афанасьевич.
— Как Фета, — пробормотала она, и зеленоглазый неопределенно хмыкнул.
Они под руку вышли из бара и по узорчатой дорожке направились к лестнице, которая мраморным водопадом скатывалась со второго этажа.
— «Сядем здесь, у этой ивы», — неожиданно сказала Наташа.
— Простите? — Зеленоглазый наклонил голову, думая, что плохо расслышал.
— «Что за чудные извивы»…
— А?
— «На коре вокруг дупла! А под ивой как красивы золотые переливы струй дрожащего стекла!» — закончила декламировать Наташа. — Дорогой мой, это Фет. Надо знать своих однофамильцев!
— Фамилии у нас разные, — надулся он. — А вот и мой номер. Так что… Желаю вам удачи! Да, кстати. У того типа, с которым вы поссорились в баре и которому паспорт показывали, под пиджаком пистолет. Будьте с ним осторожны.
Он невежливо высвободил руку, отпер дверь и вошел, ни разу не взглянув на Наташу, которая осталась столбом стоять в коридоре. Вот тебе и раз. Выходит, этот Негодько вооружен и очень опасен?! И вооружен не каким-то там ножом, а пистолетом. Ого! Кажется, ее акции повышаются. В нее будут стрелять, вот так вот. Коньяк, прямо скажем, мешал ей мыслить здраво, но и не позволял удариться в панику. Интересно, а этот Афанасий абсолютно уверен насчет пистолета?
— Простите! — крикнула она, потянув на себя захлопнувшуюся дверь.
На табличке значились цифры: «двадцать пять». А Ерискин показывал ей ключ от двадцать четвертого номера. Выходит, они соседи.
В комнате зеленоглазого уже не было, зато в душе шумела вода, и хозяин пел, здорово фальшивя, но очень громко и с чувством: «Гуд бай, май лаав, гу-уд ба-ай!» Наташа хотела было ретироваться, когда в конце коридора раздались голоса. Тембр голоса проклятого Негодько она узнала сразу же и от испуга едва не подпрыгнула. Пришлось войти к зеленоглазому и переждать за дверью.
«Да уж чего там, — успокаивала она себя. — Он даже не заметит! Пока он будет мыться, я сто раз уйду». Однако уйти не получилось, потому что Негодько застрял где-то посреди коридора и все бубнил и бубнил — и ей ничего не оставалось, как стоять и переминаться с ноги на ногу. Наверное, он выяснил, что ее пригласили в двадцать четвертый номер, и подкарауливает. А может быть, дает указания тому парню, которого она окрестила «хвостом».
Вода в душе тем временем перестала течь, и Наташа поняла, что придется прятаться. Самым привлекательным местом ей казались портьеры — тяжелые и плотные, словно театральный занавес. Она нырнула туда и затаила дыхание. В конце концов, близится ночь. Шторы в это время суток задергивают, а уж никак не наоборот! Так что ее вряд ли обнаружат.
В дверь тем временем постучали, и зеленоглазый вышел из душа совершенно голый. Наташа увидела его в щелочку между занавесками и икнула от неожиданности.
— Кто там? — крикнул он, быстро поглядев в сторону окна.
Наташа зажала рот двумя руками.
— Дюшенька, это я! — отозвался низкий женский голос. — Ты меня впустишь?
«Интересно, — подумала Наташа, — от чего образовано это имечко? Дюшенька! Надо же такое придумать».
Зеленоглазый вернулся в ванную комнату, схватил халат и накинул на себя. Потом подошел к двери и рывком распахнул ее. На пороге выросла высокая брюнетка в коротком платье. У нее был прямой решительный нос, норковые брови, большой рот с чувственными губами и продолговатые блестящие глаза, похожие на створки раковин.
— Дюшенька! — повторила она, грациозно проследовав к дивану и устроившись на нем. — Извини, что я без предупреждения, но нам надо поговорить.