Принципы и методы христианской апологетики существенно менялись в зависимости от адресата.
В полемике с иудеями христиане опирались на авторитет книг Ветхого Завета, это представлялось единым полем, незыблемой константой. Смысловым центром дискуссии была фигура Христа — как Мессии, предречённого пророками. Это сохраняло свою актуальность, и традиция полемических диалогов с иудеями была продолжена вплоть до св. Никиты Стифата (XI) и императора Иоанна Кантакузина (XIV).
Для языческого читателя текст Священного Писания не являлся авторитетным, но в случае язычников и разговор шёл о другом: о ложности языческих богов, о суетности языческой философии, об истинности монотеизма, об откровении единого Бога миру.
Уникальность диалога с мусульманами состояла в том, что разговор вёлся в плоскости библейской истории и библейских парадигм, но к самому тексту Библии как к авторитету прибегать было нельзя! Признавая принципиальную богооткровенность библейских книг, ислам учит, что они были искажены иудеями и христианами, и поэтому реально существующие тексты в силу этой постулируемой «искажённости» авторитетными для мусульман не были (вопрос о неискажённости Евангелия также являлся традиционным пунктом христиано-мусульманской полемики). Иногда, как, например, в опубликованном в настоящем издании диалоге Феодора Абу Курры, мусульманский собеседник прямо ставил условием доказать ему истинность того или иного положения христианской веры, не обращаясь к христианскому Писанию. В таких условиях основной акцент полемики смещался к рациональным доказательствам, аппеляции к разуму, повседневному опыту, к тому, что является общим для любого человека, независимо от его религиозных убеждений.
Произведённый выше краткий обзор антимусульманской апологетической литературы на сирийском, арабском, греческом и латыни показывает, что литература на этих языках испытывала взаимное влияние, трактаты, написанные на одном языке, нередко переводились на другой, также существовал ряд авторов, кто свободно писал на разных языках. Это позволяет рассматривать данный массив разноязычных апологетических текстов как единую литературу. Однако она возникла в разных условиях и имеет, в связи с этим, одно существенное отличие: арабские и сирийские апологии зачастую вынуждены были смягчать свою позицию из соображений политкорректности по отношению к господствующей религии. Так, например, на прямой вопрос халифа о Мухаммеде, несторианский патриарх Тимофей отвечает, что тот «шёл путём пророков»; на прямой вопрос мусульманского сановника о том, войдут ли мусульмане в Царство Божие, монах Авраам отвечает, что любой человек, творящий добрые дела войдёт в милость Божию, но не как сын, а как наёмник. Ничего подобного мы не встретим у греко- и латиноязычных авторов, которые были свободны от подобной необходимости, а иногда даже испытывали противоположное давление: так, например, когда византийский император Мануил I Комнин (†1180) решил произвести некоторые смягчения в чине отречения от ислама, то наткнулся на сильное и единодушное противодействие со стороны Церкви.
Также нужно учитывать, что среди арабо-, сиро- и латиноязычных полемистов лишь считанные единицы были православными. А поскольку российского читателя преимущественно интересует именно православная полемика, то первостепенное внимание следует уделить авторам, которые писали на греческом языке и были вовлечены в круг византийской богословской мысли. Необходимо также отметить, что грекоязычные авторы были намного более осведомлены в исламе и намного более адекватно отражали его в своих сочинениях, чем большинство авторов, писавших на латыни и местных языках.
До настоящего времени российскому читателю не было доступно в совокупном объёме византийское наследие VII—XV вв., посвящённое исламу, и не было возможности обозреть это наследие целиком. Предлагаемая ныне серия «Византийские сочинения об исламе» призвана восполнить этот пробел.
Учитывая возросший за последние годы в нашей стране интерес к исламу, и те проблемы, которые сегодня переживает христиано-мусульманский диалог, актуальность затронутой темы очевидна. Предполагается, что знакомство с византийским взглядом на ислам может помочь и в современном диалоге. К тому же тот факт, что многие из византийских авторов, писавших об исламе, были прославлены Церковью в лике святых, делает подобное издание полезным для всех православных христиан, интересующихся святоотеческим взглядом на мусульманскую религию.
В настоящем, первом томе серии «Византийские сочинения об исламе» представлены сочинения десяти авторов с VIII по XV век. Это творения прп. Иоанна Дамаскина, прп. Феофана Исповедника и Георгия Амартола, во многом определившие не только всё средневековое, но, отчасти, и современное христианское восприятие ислама. Это необычайно интересные и оригинальные работы Варфоломея Эдесского и Феодора Абу Курры, живших в арабском халифате и имевших представление об исламе не понаслышке. Это, во многом компилятивные, труды свт. Самона Газского и Евфимия Зигавина, по которым можно видеть, как опыт упомянутых авторов усваивался последующими поколениями авторов-полемистов, это, наконец, сочинения прп. Григория Декаполита, свт. Николая Мистика и свт. Симеона Фессалоникийского, недостаточно изученные даже в западной литературе в контексте антимусульманской полемики.