Удачными получились и оригинальные откидные рамки дверей (на которых имеются, конечно, и поворотные стёкла-"форточки"). Рамки можно мгновенно откинуть вниз (и закрыть обратно) прямо на ходу, не останавливая автомобиль. Сравните с отворачиванием болтов на УАЗе или "Волыни"!
Честно говоря, они внушали нам, испытателям, на первых порах некоторые сомнения – очень уж низко расположены. Не повредил бы их, скажем, камушек из-под колёс встречного автомобиля.
Но опасения были напрасными – ни одного случая за всё время! Доставалось и лобовым стёклам, и фарам, и подфарникам, но стёкла рамок остались целёхонькими. Камень-то летит навстречу автомобилю, а никак не сбоку!
Много внимания было также уделено вопросам безопасности водителя и пассажиров. Штатная дуга безопасности, вписанная в силовой каркас кузова, надёжно защищает экипаж при опрокидывании. Её прочность подтверждена специальными испытаниями (они называются "удар в крышу").
Кроме того, машину с манекенами, затянутыми в штатные ремни безопасности, били о бетонный куб со скоростью около 50 км/час ("фронтальный удар"), а также ударяли сзади специальной тележкой. Результаты оказались положительными – автомобиль полностью соответствует всем современным нормам.
До деталей проработан и вопрос перевозки машины буквально всеми видами транспорта – железнодорожным, воздушным, водным и автомобильным. Пришлось затратить, конечно, уйму времени и сил как на прочностные стендовые испытания всяческих "расчалок", так и на практическую погрузку и транспортировку. Но в итоге все ведомства дали "добро".
Испытания на фронтальный удар дали положительный результат.
А при ударе сзади (специальной тележкой) результаты оказались ещё лучше. Машина уехала на базу своим ходом, немало удивив всех присутствующих.
Образец серии 600. Машина приобрела свой окончательный вид. в котором и была положена на полку…
Итак, ценой многолетних усилий получена оригинальная, современная, не имеющая аналогов в мире конструкция амфибии, которая и на шоссе не сравнима с прежними нашими "брезентовыми" джипами, да ещё вдобавок способна вплавь преодолеть большинство рек и озер России.
Увы, из-за неплатежеспособности заказчика машина так и не дошла до производства. Более того, выяснилось, что завод, грубо говоря, вообще просто "водили за нос". Заказчики не прочь были покупать готовую продукцию, но финансировать самое главное – подготовку производства – у них и в мыслях не было.
Уникальный, самобытный, чисто российский автомобиль оказался невостребованным и "завис". Обидно.
ХIII. О разном
Как-то на завод пришло довольно странное задание – изготовить и испытать образец "Нивы" с двигателем от… "Москвича-412". Мы сначала ничего понять не могли – кому вообще в голову могло прийти такое? Но понемногу всё выяснилось. И история эта имела, увы, довольно-таки грязноватенький подтекст.
Кто-то, так и оставшийся неизвестным, нашептал на ухо главе правительства А. Н. Косыгину, к которому, очевидно, был вхож, что москвичовский двигатель и легче, и мощнее вазовского. Хотя на самом деле всё обстояло как раз наоборот.
И вряд ли сей доброхот не представлял себе истинного положения вещей. Думаю, что представлял, и очень даже хорошо. Просто в открытую лоббировались интересы Уфимского моторного завода. И сильно сомневаюсь, что бескорыстно.
На что рассчитывали те, кто запускал эту утку, непонятно. В технике истина выявляется всегда очень быстро, это вам не политика.
Конструкторы прокомпоновали установку нового (для нас) двигателя в моторный отсек "Нивы". Оказалось, что он туда… просто не лезет. Во-первых, потому, что длиннее вазовского. Да ещё пришлось нашу коробку передач (от москвичовской отказались сразу и наотрез) подсоединять к двигателю через специальный переходник, съевший в длину ещё сколько-то.
Как ни ужимались, впихнуть мотор никак не удавалось. Но с правительственным заданием, да ещё исходящим непосредственно от Косыгина, шутки плохи. Жизнь приучила, что нужно сначала сделать дело, и лишь потом объяснять, почему его делать было не надо. Наоборот практически никогда не получается – все попытки расцениваются как отлынивание от работы. Увы, но факт.
Решили делать специальный кузов с удлинённым передком. Который и был достаточно быстро изготовлен,[68] а затем был собран и сам опытный образец.
А перед этим мы, всей этой нелепицей достаточно раздосадованные, всё же решили соблюсти максимальную объективность. Дабы не быть обвинёнными в предвзятости.
Для начала завесили оба двигателя в одинаковой комплектации. Конечно, мотор от "Москвича" оказался намного тяжелее. Мы-то об этом знали давно, но решили оперировать только сухими конкретными цифрами, которые говорят сами за себя. Исключив какие-либо эмоции вообще.
Потом поставили оба мотора на стенд. И здесь наш двигатель убедительно выиграл по всем статьям.[69]
Затем уфимский мотор установили на упомянутый выше кузов с удлинённым передком. Всё остальное в этой "Ниве" оставили как есть.
Машину обкатали честь честью, как положено. И начали её на свой манер допрашивать, как и любую другую опытную конструкцию.
Не влезая в скучные технические подробности, скажу только, что довольно быстро стало ясно главное – наш автомобиль явно не от этого двигателя! И это не оговорка, хотя обычно говорят, что двигатель не соответствует машине. Но здесь волею судеб во главу угла был поставлен именно мотор, и фактически к нему пытались подобрать всё остальное.
Запомнилось ещё, что после окончания испытаний, когда всё прояснилось, выехали как-то на этой "МосНиве"[70] на полуостров Копылово, где всласть попрыгали на песчаных трамплинах – её уже было нисколечки не жалко.
Афёра лоббистов с треском провалилась.
1975 год. "Нива" с двигателем от "Москвича-412". Хорошо виден удлинённый передок.
Бригада по испытаниям "МосНивы": А. Крайнов, Н. Макеев, автор и Ю. Кошелев.
Несмотря на прохладную осеннюю погоду, "москвичовский" мотор на песке быстро закипел. Пришлось охлаждать.
Ай, "моська", знать она сильна!
Очень важным для инженера (тем более – командора) было научиться чёткости отдаваемых команд. Немало способствовал этому один наш водитель, фамилию которого называть не буду. Во-первых, он проработал у нас не очень долго и ушёл искать, где лучше. Во-вторых, дело совсем не в нём – мало ли на свете подобных хитрющих жуков.
Уникальный в этом смысле был человек (глагол был означает здесь только то, что он работал у нас, и ничего более, прошу не придираться). В целом весьма исполнительный, он никогда не упускал случая воспользоваться возможностью двоякой трактовки команды, ежели таковая ему неосмотрительно предоставлялась.