— И верно, гениальная!
— Голова! — с шуточной горделивостью произнес Олег и уважительно погладил себя по голове, как это обычно делал Иван Алексеевич.
— Башка! — в тон ему протянул Толик. — Вот только согласится ли старик?
— Уговорим! — уверенно произнес Олег. — Сам-то ты, Сергей, согласен?
Сергей только молча кивнул, но в глазах его, до этого хмурых и каких-то настороженных, словно он все время ожидал неприятностей, засветилась такая радостная надежда, что Толик, не говоря больше ни слова, подхватил его под руку и потянул к верстаку Ивана Алексеевича.
Тот выслушал их, достал свою табакерку, зарядил сначала одну ноздрю, потом другую, но никому из них не предложил, что свидетельствовало о плохом расположении духа. Затем громко высморкался в огромный платок, старательно упрятал его в карман спецовки и только после этого, не глядя на Сергея, пробурчал:
— Тебя выучишь, а ты вот, как он, — кивнул мастер на Толика, — в помощники машиниста сбежишь.
Толик бурно запротестовал:
— Да разве ж я сбегаю? Я же, Иван Алексеевич, с самого начала вам говорил, что как только исполнится мне восемнадцать, на помощника перейду. А профессия слесаря — она всегда со мной останется. И на электровозе мне пригодится, да еще как! Я вам на всю жизнь за учебу благодарен!
— Ну посмотрим, посмотрим, — уже несколько добрее пробурчал мастер. — Все вы спервоначалу так говорите, дескать, не забуду. А выйдете за ворота, и фью, завей ветерком.
Он круто повернулся к Сергею.
— Так ты, стало быть, Сергей Ивашин? Слышал я, что ты в неприятную историю замешан. Ну пойдем, поговорим.
Они отошли в сторону. Толик с Олегом с некоторой тревогой наблюдали за ними. Сначала старый мастер о чем-то расспрашивал Сергея, тот отвечал неохотно, хмуро глядя в землю, но потом разговорился, оторвал взгляд от пола и, все более и более оживляясь, начал рассказывать. Иван Алексеевич слушал его, время от времени сочувственно кивал и в то же время довольно поглаживал себя по голове.
— Порядок! — подмигнул Олег Толику. — Раз старик по голове себя гладить начал, значит, возьмет.
— Дай бог нашему теленку... — проговорил Толик.
Сергей вернулся к ним минут через пятнадцать.
— Ну как? — спросил его Толик.
— Велел завтра документы приносить.
— Ну и чудесно! — обрадовался за друга Толик. — Я тоже завтра заявление в отдел кадров отдам.
— Ну и старик, — восхищенно произнес Сергей. — Всю душу у меня наизнанку вывернул!
Толик взглянул на него и подивился: как все-таки настроение изменяет внешний вид человека. Вот появилась даже еще не радость, а только надежда на радость, и уже засветились глаза, исчезли из них затравленность и озлобленность, даже цвет лица — и тот изменился.
Но тут он вспомнил, как встретил его начальник отдела кадров, и забеспокоился: уж если он Толика с такой неохотой принимал, то что же будет, когда он увидит документы Сергея!
Надо было что-то срочно предпринять. Наверное, лучше всех помочь в этом деле может сам Иван Алексеевич. И едва Сергей вышел из цеха, Толик кинулся к старому мастеру.
Тот хмуро встретил его, недовольно рассматривая стойку контактора, на которой явно проступала трещина.
— Варить нужно, — вздохнул он и повернулся к Толику. — Ну чего тебе еще?
Толик рассказал о своих сомнениях.
— А он что же, ждет, что его, как героя, всюду будут с цветами да распростертыми объятиями встречать? — все так же сердито спросил Иван Алексеевич.
— Да не о том речь! — воскликнул Толик. — Вы понимаете: кадровик совсем его на работу не примет, совсем! А для Сергея это такой удар будет, что после этого он и подняться не сможет.
Иван Алексеевич нахмурился еще больше.
— С него станется, может и взаправду не принять. Ну да на нем свет клином не сошелся. Я с начальником депо поговорю.
Вот теперь Толик успокоился. Уж если Иван Алексеевич за что взялся, то можно считать все в порядке. Он не только до начальника депо дойдет, но, если надо, и до начальника отделения, и до начальника дороги. Словом, работать Сергею в депо!
Так оно и получилось. Уже через день Сергей вступил в цех на законном основании как ученик слесаря, а еще через день, тепло распростившись с друзьями и Иваном Алексеевичем, ушел из цеха Анатолий Коваленков, ушел на электровоз. Помощником машиниста. Провожая его, Иван Алексеевич дал наказ:
— Смотри, высоко держи там нашу марку! Чтобы знали все: ты не откуда-нибудь, а из аппаратного цеха!