Ребята разобрали мотыги. Толик тоже взял одну и отошел немного в сторону размять затекшие ноги и посмотреть место работы. Яблони уходили вдаль почти до самого горизонта, словно выстроившиеся в затылок шеренги солдат. Между рядами вдоль и поперек вспахали, видимо, тракторами, а под самыми яблонями, там, где не достали плуги, остались квадраты, поросшие травой, размером примерно полтора метра на полтора. Вот их-то и нужно было обработать мотыгами, вырубить оставшуюся траву.
— Расставляйте своих ребят, — сказала агроном учительнице. — В каждом ряду по пятьдесят яблонь. Закончите — перейдете в семнадцатый квадрат, это по дороге от этого третий. Там грунт помягче и трава поменьше. Когда за вами машину присылать?
Учительница оглянулась на ребят.
— Марь Сергевна, — закричали они, — сегодня же суббота, короткий день. Пораньше бы надо!
— Ладно, ради субботы — в час.
— Ура-а! — завопили все.
— Слышь, Василий? — обратилась агроном к шоферу. — В час приедешь за ними. Поехали в контору.
Она забралась в кабину. Шофер обошел вокруг машины, зачем-то попинал ногою скаты и тоже сел в кабину. На сей раз мотор завелся, что называется, с пол-оборота. Они уехали.
Мария Сергеевна расставила ребят. Толику достался самый крайний ряд, вдоль посадки. Слева от него шел Сергей, за ним — Мила. Те, кому первым выделили ряды, уже активно помахивали мотыгами, растянувшись цепью, словно шли в наступление на врага. Среди зелени деревьев мелькали яркие платьица и косынки девчат и коричневые — и когда только успели загореть! — спины ребят.
— Раздевайся и ты, а то упаришься! — крикнул ему Сергей.
Толик стянул рубашку, немного стесняясь своего белого тела, он в этом году загорал всего раза два, да и то во время тренировок на стадионе, повесил рубашку на ветви крайней яблони, словно отмечал начало своей работы, взял мотыгу и ощутил радостную силу в руках.
Он размахнулся от самого плеча и глубоко вонзил мотыгу в землю.
— Не надо так глубоко, можно повредить корни яблони, — заметила ему оказавшаяся рядом Мария Сергеевна. — Срубайте только траву и разрыхляйте землю. И вам полегче будет.
Он кивнул и замахал мотыгой. В минуту квадрат под яблоней стал чистым, Толик выпрямился, подмигнул Сергею и пошел к следующей яблоне. Идти по пашне было тяжело, ноги проваливались, земля набиралась в ботинки, колола и мешала.
— Ботинки снимем? — крикнул он Сергею.
— Ноги наколешь, — ответил тот. Но Толик уже стянул один ботинок, бросил его в посадку, потом туда же полетел и второй. Ноги погрузились в землю по самые щиколотки и ощутили приятную прохладу — утреннее солнце еще не успело нагреть землю.
Работа сначала шла легко, но потом то ли трава стала гуще, то ли грунт тверже, но каждая следующая яблоня давалась труднее.
Сначала Толик попытался по часам засекать, сколько времени он тратит на обработку каждой яблони, на первую затратил чуть более минуты, на вторую и третью — по полторы, потом по две, а дальше Толик и не смотрел на часы. Солнце поднималось все выше, начинало припекать, соленый пот заливал глаза. Сергей понемногу отставал, и Толик, чтобы подравняться, иногда обрабатывал яблони и в его ряду. Они далеко вырвались вперед, оторвались ото всех, и только на левом фланге вровень с ними шел Игорь Брагин.
Спина уже начинала тупо ныть, когда наконец-то показался просвет. Шесть яблонь осталось, четыре, две, все! Толик отбросил мотыгу, распрямился, сделал несколько шагов до посадки и повалился лицом вниз в высокую душистую траву. Через некоторое время рядом с ним свалился Сергей. Щелкнула спичка, потянуло табачным дымом. Толик скосил глаза: Сергей лежал на спине и блаженно покуривал сигарету.
— Не боишься, что засечет? — имея в виду учительницу, спросил Толик.
— Не в первый раз, — беспечно ответил Сергей и протянул пачку. — Закуришь?
Толик покачал головой. Он взял в рот солодковатый стебель тимофеевки и, покусывая его, наблюдал, как какой-то жучок настырно стремился забраться на вершину травинки. Та под его тяжестью сгибалась, он срывался, падал на спину, смешно дрыгал лапками, стремясь перевернуться, и снова начинал свой путь восхождения к вершине.
— Ты завтра днем дома будешь? — прервал его наблюдения Сергей.
— Часов до двенадцати. В час едем в Саранск, мы завтра играем.
— С кем? — повернулся на бок, лицом к нему, Сергей.
— С университетом.
— На чем поедете?