— А теперь поправилась? — несколько грубовато спросил Толик. Он просто не знал, о чем с ней говорить.
— Поправилась! — тряхнув кудряшками, ответила она.
— Вот и хорошо.
— Слушай, Толик! Ты сегодня во сколько кончаешь?
— Как всегда, в четыре.
— Я отпрошусь пораньше и зайду за тобой, ладно?
— Это еще зачем?
— Вместе домой пойдем. Мне тебе что-то сказать нужно.
— Так говори сейчас.
— Нет, тут нельзя.
— Мне после работы в комитет комсомола, — постарался увернуться Толик.
— Ничего, я подожду тебя, — спокойно сказала она и снова тряхнула кудряшками. — Чао! До вечера! — Она покрутила рукой над головой и вышла из цеха.
— Вот бой-девка! — восхищенно проговорил Олег, подойдя к Толику. — Но и ты, парень, силен, не успел появиться в депо, а уже такую красавицу захороводил! Только смотри, поосторожнее. За ней многие ударяют, особенно Борька Жирнов из автоматного.
— Знаю, — односложно ответил Толик и, не удержавшись, похвастался: — Мы с ним уже стукнулись один раз.
— Это когда же? — искренне удивился Олег.
— Весной еще. В парке.
— Ну и как?
— Врезал я ему! — улыбнулся Толик приятному воспоминанию.
— Ну, силен! — снова восхищенно присвистнул Олег.
— Правда, и мне он тогда губу разбил, — честно признался Толик. — Но ему больше досталось.
— Из-за этой красотки?
— Нужна мне она, как рыбке зонтик! — отмахнулся Толик и снова начал вырезать железные листья.
Вторая неожиданность была более неприятной. Обедать в деповскую столовую Толик не пошел, у него были принесенные из дома бутерброды. Расправившись с ними, он уселся в уголке отдыха и стал перелистывать свежие газеты. Вообще-то он надеялся «забить» партию-другую в домино, но, как назло, все партнеры сегодня отправились на обед в столовую. И тут в цех заглянул Костя Сергеев.
— Ты здесь? Пойдем со мной.
— Куда? Что случилось? — сердце у Толика дрогнуло. Первой мыслью было: «Беда с Сергеем!»
— Там увидишь.
Они вышли из цеха и пошли по коридору. Еще издали Толик увидел, что возле доски объявлений стояло несколько работников депо. Когда они подошли поближе, Толик увидел большой плакат-молнию. Ему бросилась в глаза фамилия Заводного — Корин.
— Читай,— сказал Костя.
Толик быстро пробежал текст глазами: «Несмотря на неоднократные предупреждения… Появился на работе в нетрезвом виде... В результате по его вине поезд на один час четырнадцать минут был выбит из графика... Приказом начальника отделения дороги Корин А.С переведен на работу, не связанную с движением, сроком на один год. В случае повторения...»
— Как же так случилось? — растерянно обернулся Толик к Косте.
— А вот так, — ответил тот. — Вчера после игры пошли они в ресторан, он и еще пятеро с ним. Там и твой дружок был.
— Серега?
— Ну. Напились. Хорошо еще, в вытрезвитель не попали. Вернулись в Рузаевку под утро. А Заводному в пять в поездку. Ну, на контроле и засекли. Пока другую бригаду вызывали, поезд из графика выбился. Да дело не в этом. Могло быть и хуже.
— Куда ж хуже-то!
— А вот туда. Не засекли бы их — а и такое бывало и поезд, и себя мог бы угробить.
Они отошли в сторону.
— Что же теперь делать? — спросил Толик.
— А что делать? Годик в слесарях походит, может, одумается. А вот из команды его, наверное, выгнать придется.
— Как выгнать? — испугался Толик.
— А вот так. Он же играет теперь через пень-колоду. Да к тому же и сам пьет и других спаивает. В общем, сегодня в пять вечера в красном уголке собрание команды. Там с ним и поговорим. Может, выступишь?
— Да что я! — взволнованно воскликнул Толик. — Без году неделя в команде. Есть поавторитетнее меня.
— Ну-ну. Все-таки подумай.
— А он придет?
Костя усмехнулся.
— За руки приведем.
Костя ушел, а Толик вернулся в цех. Там уже все собрались после обеда и обсуждали приказ начальника отделения. Особого спора не было, в основном, все были согласны с тем, что приказ правильный.
— Ты пить-то пей, — подвел итог Иван Алексеевич, — да дело разумей. А не можешь — не лезь в бутылку. Это же последнее дело — на работу пьяным приходить. Тем более в поездку. И сам угробишься, и других угробишь. Он женатый? — неожиданно спросил Иван Алексеевич Толика.
— Вроде нет. Я точно не знаю, — растерялся тот.