— И как же? Будут с ним драться? По твоим же словам, это бесполезно.
— Применят то самое заклинание, о котором, как ты помнишь, я тебе говорила, когда рассказывала, как именно попала на работу в Отдел Тайн.
Слова о том, что другие невыразимцы придут на помощь, вызвали внутри него какое-то странное удовлетворение. Не оттого, что он слишком уж надеялся на эту их помощь. Оттого, что, видимо, в самой глубине своей души он боялся, что затея Гермионы продиктована не логикой, но чем-то совсем другим — нехорошим. Если остальные работники Отдела Тайн — люди со стороны, люди, обладающие достаточной подготовкой — согласились с её планом, значит можно быть уверенным, что, по крайней мере, они не идут по пути Снейпа.
— Мы можем хотя бы отложить всю эту затею до завтра? Я жутко устал и хочу спать.
— Нет, Гарри, тянуть больше нельзя. Мы должны сделать это немедленно.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас.
Глава 20. Самое ценное
Здравствуй, моя смерть,
Я рад, что мы говорим на одном языке.
Сказать о том, что Гарри не хотелось снова возвращаться на ту злосчастную поляну — значит не сказать ничего. Им прямо таки целиком владело тягостное нежелание вновь видеть декорации сцены, в которой погиб его вновь обретенный и вновь потерянный учитель. К счастью, они прибыли не прямо туда, где сегодня столкнулись с визитом Древнего, а ко второму кругу камней, в низине — там, где нашли тело Руквуда. И только тогда, когда они уже оказались на месте, к нему в голову пришёл недоумённый вопрос.
— Гермиона, а каким образом мы вызовем его снова?
— Я это сделаю, — коротко ответила подруга, опустив голову, и у него буквально всё похолодело внутри, как будто он заранее знал, что она так ответит, и боялся этого.
— Ни в коем случае!
— Гарри, больше некому. Только я смогу осилить текст табличек, я слишком долго уже занимаюсь этим делом.
— Вот именно, что слишком долго! Тебе мало было примера Снейпа?! Да ты в своём уме вообще?!
— Не кричи на меня, пожалуйста! Один ритуал, с помощью специальных зелий я как-нибудь выдержу…
— Но последствия…
— А больше и не понадобится. Либо мы победим, либо погибнем, так что последствия уже в любом случае не будут иметь значения. Понимаешь?
— Гермиона, пускай это буду я. Или, в крайнем случае, твои коллеги-невыразимцы. Но только не ты! Пожалуйста, послушайся меня хоть раз!
Она приняла рассудительный вид.
— Ты не можешь. У тебя будет своя задача. Моим коллегам понадобится слишком много времени, а я практически готова.
— Но ты же беременна, Гермиона! — бросил он последний аргумент. — Неужели ты забываешь об этом?! Ты можешь нанести вред ребенку своими зельями.
Она не потеряла своего рассудительного вида, хоть он и надеялся вывести её из равновесия.
— Их действие строго рассчитано. Не забывай, они воздействуют на голову. На мозг, а не на… — она опустила взгляд на собственный впалый живот.
— Ну да, я видел Снейпа, по нему прекрасно было заметно, как это на него «не действовало».
— Гарри, ну прекрати, пожалуйста. Всё уже решено, твои протесты ничего не изменят, — она смягчилась, — мы уже столько прошли, столько сделали, осталось преодолеть последний отрезок, мы уже у самого финиша.
Он опустил голову. Ну почему она всегда выигрывала этот спор?! Ведь он пытался, изо всех сил пытался её защитить, но она раз за разом лезла на рожон. И он ничего не мог с этим поделать, ничего, ничего! Временами ему хотелось просто запереть её где-нибудь в прекрасных апартаментах и держать там, никуда не выпуская. И пусть внутри делает, что угодно, пусть хоть обложится книгами с головы до ног. Но наружу чтоб и носа и казала. Он мечтал об этом и сам же понимал, насколько такие мечты глупы и бессмысленны. Гермиона меньше всего годилась на то, чтобы её помещать в золотую клетку. Внутренняя самостоятельность была важной части самой её сути, но порой он от всей души ненавидел это её качество.
— Позволь мне хотя бы накрыть тебя плащом-невидимкой.
— Нет, об этом и речи быть не может, не забывай, что он — один из Даров, а значит, понадобится тебе в твоём ритуале.
— И что я должен буду делать?
— Вот, держи, — она сунула ему в руки листок пергамента с тщательно выписанными её рукой непонятными словами, — и еще вот это.
Она протянула ему флакон феликс фелицис.
— Ещё один подарок от нашего штатного зельевара.
— Думаешь, может мне помочь победить?