Михаэла. Нет! Сперва я хочу узнать всю правду!
Смерть. О чем вы?
Михаэла. Неужто у вас поднимется на безвинных рука?
Смерть. Если прикажут…
Михаэла. Но почему?!
Петр. Успокойтесь, дитя мое. Во всем этом еще много неясностей…
Смерть. На гербовой бумаге?
Михаэла. И даже с водяными знаками! (Всхлипывая.) Чего уж тут неясного? Теперь я догадываюсь: тот господин, что говорил со мной, был Сатана!
Петр (смущенно). Не сам — лишь его представитель.
Михаэла. И вы пускаете его сюда?!
Петр. Мы сторонники взаимопонимания…
Михаэла. Говорите прямо как наш президент! (Плачет навзрыд.) Моя бедная мамочка! Братик… Отец!..
Михаил. Этот список я конфискую, а местность твою беру под личную защиту. (Смерти.) Свои люди — сочтемся, кума.
Смерть. Вы, кажется, собрались в отставку?
Михаил. Ах да…
Петр. Нет, нет, он не посмеет. Бросить службу в трудный час…
Михаэла. Вот бы все солдаты так!
Смерть. Все не бросят: больно к приказам привычны.
Петр. Запросим компьютер. (Ангелу.) Работает он наконец?
Ангел. Во всяком случае, гудит.
Петр. Значит, скоро выясним.
Смерть. Как бы не опоздать.
Снаружи раздаются оглушительные звуки трубы. Одетый по-военному, входит Гавриил.
Гавриил (в крайнем возбуждении). Ваше превосходительство!
Петр. Стряслось что-нибудь?
Михаил. Что это за мерзкое дудение? Я же велел всем петь!
Гавриил. Вы нам больше не указ — штафирка! (Петру.) Ставлю ваше превосходительство в известность: я объявил тревогу. Прошу ее санкционировать.
Петр. Объявили тревогу?
Гавриил. Да, в отсутствие генерала, ибо теперь в знаю все. Небесное воинство уже построено…
Петр. Зачем? Зачем, скажите ради Бога!
Смерть. «Ради Бога»! Хватит нам Богом голову морочить! Играете тут в свои административные бирюльки, туману всякого напускаете, только чтоб нас, исполнителей, до последней секунды в неведении держать! Довольно! Пустите меня к Всевышнему! Я хочу говорить с ним!
Михаэла. И я! Нас же с детства учат, что сердце Господа всегда открыто людям. (Берет Смерть за руку.) Пойдемте к нему!
Михаил (в ужасе). Ты что, Михаэла! Сейчас же отпусти ее руку! Погибнешь!
Гавриил. Так хоть одной проблемой стало бы меньше. Но когда пахнет порохом…
Петр (идя следом за Михаэлой и Смертью к двери Бога).…тем более жизнь и смерть должны держаться подальше друг от друга! Извольте слушаться!
Смерть (стучит в дверь). Господь Бог, можно к вам?
Михаэла (делая то же самое). Боже милостивый, допусти нас к себе!
Ангел. Компьютер заработал!
Смерть. Кому он нужен? Тут есть кое-кто поосведомленнее. (Дергает дверную ручку.) Хорошенькое дельце! Закрыто на ключ!
Петр. Я как раз хотел сказать, что…
Гавриил. Это секретно! Хотя что уж сейчас…
Ангел (глядя на экран). О горе нам!
Петр. Что случилось?
Ангел. Грядет катастрофа! Всеобщий конец света!
Гавриил. Об этом я и хотел доложить. Да, ваше превосходительство: конец света на носу. (Смерти.) Тем более непонятно, что вы тут делаете. Отправляйтесь на землю.
Михаэла. Я не пущу ее. Предпримите же что-нибудь, господин Петр!
Петр (снимает трубку красного телефона; растерянно). Попробовать, что ли, по дипломатическим каналам? (Медлит.) Или позвонить сперва главам великих держав?
Михаил. О любви поговорите с ними, ваше превосходительство! О любви!
Михаэла. Когда над человечеством висит смертельная угроза?!
Гавриил. Что человечество — его потерю мы как-нибудь переживем. (Панически.) Мы сами в опасности! Да, да: все небо!
Внезапно раздается вой сирены, постепенно перекрывающий вой трубы и заполняющий через спрятанные в партере динамики весь зрительный зал. Все застывают. Свет на сцене гаснет, и лишь экран дисплея мерцает короткими яркими вспышками. Два-три блуждающих прожектора то и дело высвечивают Смерть.