Петр. А на Земле?
Черт. Тут, право, наши опытные данные пока весьма скромны. Самим интересно, сравнится ли температура после атомного взрыва с нашей.
Петр. Экспансию готовите?! Апокалипсис?!
Черт. Иным способом стоящих перед нами проблем и не решишь. А между тем зреет еще одна.
Петр. Какая же?
Черт. Не хотелось бы говорить об этом.
Гавриил. Значит, речь идет о деньгах.
Черт. Вы неплохо знаете жизнь, господин Гавриил. Вы правы: я имел в виду презренный металл.
Петр. Не понимаю…
Черт. Неужто вы упустили из виду, что все страны на Земле погрязли в долгах?
Гавриил. Мы слышали об этом.
Черт. А вы никогда не задумывались, почему среди всех этих должников нет ни одного истинно верующего?
Петр. Мы имеем дело только с верующими.
Черт. Это делает вам честь. И мне почти стыдно признаться, что мы неизменно оказываем им помощь.
Гавриил. Вы?
Черт. Нас просят, мы и не отказываем. Но теперь никто из них уже не в состоянии не то что долг погасить, но оплатить хотя бы проценты. Значит, рассуждая трезво, должников надо ликвидировать — как всякое нерентабельное предприятие.
Смерть. Две трети человечества?
Черт. Да. Пока банкротство их не стало полным.
Петр. Но ведь Бог вооружил Землю несметными сокровищами!
Черт. Вслушайтесь в это слово, ваше превосходительство. (Со значением.) «Вооружил»! В ином своем значении оно прямо указывает, где помещены сокровища.
Гавриил (Петру). Он имеет в виду военную сферу.
Черт. Военную, политическую, экономическую — как вам будет угодно. Вы с вашим мизерным воинством даже не подозреваете, какие суммы тратят на вооружение нормальные государства.
Петр. Нормальные?!
Черт. О да, простите, я уж заговорил как земной политик. Вы бы содрогнулись, если б узнали, сколько всего вбухано в танки и пушки, военные корабли и самолеты, ракеты и боеголовки. Но теперь мы попросту все расплавим: отдельно железо, отдельно серебро, отдельно золото — короче, обратим продукцию в сырье, чтоб когда-нибудь ему нашлось более разумное применение. Таким образом, апокалипсис получит даже какое-то нравственное измерение.
Смерть. Да, но какой ценой?
Черт. При столь вдохновляющей перспективе это вообще не вопрос. Ведь не скорблю же я о том, что и нам придется кой-чем поступиться.
Петр. Вам?
Черт. Да — ураном, сокровищем адских кладовых. От него, должно быть, вообще ничего не останется. Но когда затраты окупаются с лихвой…
Гавриил. В этом есть своя логика…
Петр. Логика дьявола!
Черт. Мы действуем, лишь сообразуясь со своими возможностями.
Гавриил (осененный идеей). В таком случае не могли бы вы…
Черт. Что?
Гавриил. …самых доблестных солдат, тех, что погибнут, переправить сразу к нам? Заодно бы и топливо в чистилище сэкономили.
Петр (оторопев). Постыдились бы, святой Гавриил!
Гавриил. А что? В войсках-то наших недокомплект. И поскольку я питаю скромную надежду стать теперь главнокомандующим…
Петр. Ну и святой! Решается судьба мира, а он о карьере печется!
Черт (с усмешкой). Плох тот святой, который не хочет стать генералом. (Гавриилу.) Полагаю, в вопросе с пополнением мы могли бы пойти вам навстречу.
Смерть. Только без меня.
Черт. Что вы сказали?
Смерть. Без меня. (Решительно.) Хватит мне при вас палачом быть. Давно уже пыталась бросить это ремесло, да все проклятая моя исполнительность не позволяла, отсутствие сердца…
Гавриил. Что это еще за резонерство? Уж не это ли подозрительное земное существо сбило вас с панталыку?
Смерть. Меня еще никому не удавалось разжалобить. Но когда даже столь наивное человеческое создание восстает против бессмысленности мировой бойни…
Петр (без особого пафоса). Она, собственно, тревожилась из-за умолкшего смеха, исчезнувшей радости…
Смерть. Пока не поняла, что тут происходит. (Указывает на кипу листов, Черту.) Ведь это ваши списки, не так ли?
Черт. Точнее будет сказать — приговоры. Верно, их выносили мы. Но с соблюдением всех общепринятых формальностей. А вы приведете их в исполнение.