Михаэла. Я начинаю догадываться.
Петр. Чудеса!
Гавриил. Распутница. Уж не впрямь ли она Европа?
Смерть. Тихо!
Черт. Эти глаза… (Восторженно.) Сияют, как алмазы!
Гавриил. Ваше превосходительство, предпримите же что-нибудь! Тут происходит форменное совращение!
Петр. Неизвестно только, кого кем…
Смерть. Дайте же послушать!
Черт. А эти губы! Да за один поцелуй я все готов отдать!
Михаэла. Если этим будет скреплен наш договор…
Черт. Договор? О нет, тут нечто большее! Тут все! Мне кажется…
Петр. Когда кажется, креститься надо!
Черт (в некоем трансе, Михаэле). Мне кажется, твой путь пролег сюда из-за меня. Такая встреча! И такие две души открылись друг другу! Разве не стремились извечно человек и дьявол к союзу? Теперь он может состояться. Мы с тобой дадим начало новому человеку: зачатому в небесной синеве, закаленному огнем ада, взращенному по ту сторону добра и зла, наконец, готовому и способному овладеть Вселенной!
Михаэла (не спуская с него взгляда). И за все это вы обещаете спасти только нашу деревушку?
Черт. Если тебе так хочется, могу и соседнюю. Хотя столь великое начинание отнюдь не нуждается в малоценном материале. Ладно уж: спасу всю твою страну.
Михаэла. Не пойдет.
Черт. Быстро ты от меня научилась… Тебе палец в рот не клади! (Восхищенно.) Нет, каковы эти глаза! Как горят!
Михаэла. Вы мне зубы не заговаривайте.
Черт. Чего уж мелочиться! (Переворачивает карту мира лицевой стороной.) Выбирай континент: сохраним для музея истории!
Петр. А с другими что будет?
Смерть. Сгорят в огне.
Черт (Михаэле). Полюби меня — забудешь про все!
Михаэла. Тогда давай весь мир! Все человечество! Ради него могу и полюбить тебя!
Входит Михаил: в золотых доспехах, с огненным мечом, осиянный нимбом.
Михаил (услышав ее последние слова; в ужасе). Мики!
Михаэла. Не мешай! (Черту.) Итак?
Черт. Ах, эти глаза! (Берет ее за руку, тянет в альков.) Идем же! Идем!
Михаил (обнажив меч). Только через мой труп!
Михаэла. Не встревай. Тут важное дело.
Петр. Она приносит себя в жертву!
Михаил (заносит меч). Умри, несчастный!
Черт моментально делает энергичный жест, и Михаил застывает.
Михаэла. Нет! Он мне тоже нужен!
Черт. Зачем?
Смерть. О святом скорбеть не надо.
Гавриил. Тем более об отщепенце!
Михаэла. Нет! Один погибший для меня уже большое горе!
Петр (апатично). В принципе, он бессмертен.
Михаэла. Хороши же вы! Человек, можно сказать, за доброе дело жизнь отдал, а вы уж о нем и думать забыли! (Черту.) Но вы ведь его оживите, да? (Берет его за руку и тянет в альков, многообещающе.) Вот тогда…
Черт (останавливается, словно очнувшись). Нет! Нет, нет! Чушь все это! Вот же помутнение нашло! (Окончательно приходит в себя, со зловещим смехом.) Это ж надо, Черт — и влюбился! Однако не могу не сделать вам комплимент: еще б чуть-чуть, и вы б меня охмурили. Да только с самого начала вы с меня заломили слишком много. (Забирает у нее списки.) Позвольте.
Михаэла (вскричав). Моя деревня!
Черт. Весьма сожалею.
Михаэла. А если мы столкуемся хотя б на ней?
Черт. Для нашего брата, дьявола, соблазн должен быть больше. (Кивает на дверь Бога.) Как и для него.
Петр. Бог не ведает соблазнов!
Михаэла. Чего ж тогда он не остался на небе?
Петр. Неисповедимы пути Господни… Как это я запамятовал? Вообще мог сомневаться? (Силясь говорить убежденно.) Как только был остановлен отсчет времени, я просто-таки обязан был сообразить, что он давным-давно на Земле и наводит порядок: мирит враждующие страны, делает мирным атом, оздоровляет окружающую среду…
Черт. Вынужден огорчить и вас, ваше превосходительство. Он отродясь не покидал неба. (Показывает на дверь Бога.) И сейчас там сидит. Можете убедиться сами.