Петр. Как? По этой старой лестнице? Той, что за Дверью? Но ею уже давно никто не пользуется!
Михаэла. То-то я и удивляюсь, что взбиралась одна. Там даже нескольких перекладин не хватает. Но мне-то что, я — гимнастка.
Михаил. Восхитительно.
Петр. А как вы до лестницы добрались? Пешком?
Михаэла. Зачем же — на мотоцикле.
Петр. По радуге?!
Гавриил. Я ведь говорю: здесь что-то не так.
Михаэла. Честное слово, не вру! (Бежит к двери открывает.) Ну посмотрите вниз! Даже, как полагается, поставила мотоцикл на стоянку.
Михаил (следуя за ней к двери). Действительно стоит на облаке. Классная тачка.
Петр. Гм… (Михаэле.) Ну и по какому делу вы прибыли?
Михаэла. Извините, но это я скажу лично Господу Богу.
Петр. О святая простота!
Михаэла. Я вас поняла: в такую рань к нему лучше не соваться. Знаю по своему шефу, а он всего лишь деревенский бургомистр. Но ровно в десять он показывается из кабинета и велит подать ему чаю.
Гавриил. Бог чай не потребляет.
Михаэла. Тогда что — манну небесную? Угадала?
Петр. Она все спрашивает и спрашивает…
Михаэла. Извините, больше не буду. Вы мне разрешите только здесь немного посидеть и подождать…
Михаил. Ради бога, Мики.
Гавриил. Без справки из чистилища? Конечно, вам решать, генерал, но в настоящей ситуации это может повредить нашей безопасности.
Михаил. Ерунда! Чтобы такое нежное создание…
Гавриил. Для врага все средства хороши.
Михаэла. Врага? Какие здесь могут быть враги?
Михаил. Это он про Сатану. Тот ему всюду мерещится.
Михаэла. Да ведь Бог его одной левой!..
Петр. Ну, насчет того, чтобы одной левой…
Гавриил. Ваше превосходительство сомневается?
Петр. Нет, это я так… сам с собой… Прости, Всевышний. (Другим.) Нервный стресс… все дела, дела… О себе подумать некогда!.. Что ж, раз к нам пожаловала такая необычная гостья, придется составить протокол.
Гавриил. Вот это правильно! Надо установить, откуда она, кто, анкетные данные, вероисповедание…
Михаил. Проклятый бюрократизм! Что подумает о рае это земное существо?
Михаэла. Не беспокойтесь, господин Михаил. Мы на земле к этому привыкли, там в сто раз хуже. Там в такое высокое учреждение вахтер даже на порог не пустит.
Петр (в переговорное устройство). Дежурный ангел, зайдите! Будете вести протокол!
Ангел (входя с блокнотом). Слушаюсь, ваше превосходительство.
Михаэла (Михаилу). Это что, настоящий ангел?! А крылья-то у него где?
Михаил. Их у нас носят только в нерабочее время. Даже я.
Михаэла. Небось здорово иметь крылья?
Петр. Попрошу тишины. Садитесь.
Все усаживаются — непроизвольно расположившись в том порядке, в каком обычно сидят в суде. Михаил занимает место рядом с Михаэлой, Гавриил напротив них, Ангел — сбоку. Петр опускается в свое кресло за письменным столом, над его головой вспыхивает нимб.
Михаэла. Теперь вы на себя похожи, господин Петр. Даже без бороды.
Петр. Давно сбрил. Приступим, однако, к делу. Полагаю, вы знаете, что должны говорить здесь правду, только правду и ничего, кроме правды?
Михаэла. Конечно, знаю. Я вообще соблюдаю все заповеди — с первой по десятую.
Михаил. Мы у себя обходимся несколько меньшим числом.
Ангел. Уже писать?
Петр. Нет, нет. Терпимость святых может быть истолкована превратно — даже в их собственном кругу. (Михаэле.) Начнем с того, как вы отправились в путь. Как вы, собственно, про него узнали?
Михаэла. От моей прабабушки. Она мне часто рассказывала, что радуга выводит прямиком к небесной лестнице.
Гавриил. Выдумка! Земным опытом это не доказано!
Михаэла. Тем не менее я села на мотоцикл и поехала.
Петр. И что, так вот запросто нашли въезд?
Михаэла. Ну, не то чтобы запросто… Все дороги забиты военными колоннами..
Гавриил. В каком районе?
Михаэла. Всюду. А уж на границе совсем худо: ракеты, пушки, танки… И куда ни глянь — солдаты, солдаты, солдаты.