Молоденькую Тасю совершенно заворожили слова, которые сами по себе уже звучали как музыка: Шопен, Людвиг ван Бетховен, Аппассионата, аллегро… Гаврила казался ей человеком из другого мира. А еще он проникновенно читал мудреные стихи, смысла которых Тася не понимала.
Марш Мендельсона (по словам Гаврилы, у него была еще одна фамилия – Бартольди) прозвучал для Таисии, когда ей было девятнадцать.
– Коленька у нас родился спустя три года. Мы к тому времени уже оба институты окончили. Гаврила в школу распределился. Ему, как отличнику круглому, удалось выбить распределение в городе. Я в строительный трест устроилась. У меня зарплата даже побольше, чем у него, была. Да и квартиру нам довольно быстро, благодаря мне, дали.
Мы с ним хорошо жили, мирно. Он в семье за духовное отвечал: Коленьку по театрам водил, по музеям, книжки ему читал, репродукции в журналах разглядывал. А я по материальной части была: домой сметную документацию брала, подрабатывала в трех местах, чтобы денег заработать. Обычная семья, как у всех.
Мне всегда хотелось иметь только одного ребенка. Многодетность я на дух не переносила. Как видела на улице женщину хотя бы с тремя детьми, так прямо до рвотных спазмов… Но когда почти в сорок лет забеременела, подумала и решила ребенка оставить. Коленька уже школу заканчивал. Гаврила тоже был не против. Он-то всегда детей любил. Дочку очень хотел. Так у нас Эвелина родилась.
А времена были тяжелые, голодные. Я пока в декрете сидела, по сторонам-то огляделась и стала челноком в Польшу ездить. За год мы квартиру обставили, ремонт сделали, а потом я проанализировала, что и как, и со шмоток на стройматериалы перекинулась. Смекнула, что за ними будущее.
– А муж вам помогал? – спросила Инна, вспомнив разговор с Головко.
– Гаврила-то? Нет, его моя деятельность страшно бесила. Он кричал, что я спекулянтка, отказывался жить на деньги, заработанные нечестным путем, и все время боялся, что за мной придут. Ну, а когда бояться надоело, он просто от меня ушел.
– А как же дети?
– А что дети? – Манойлова пожала плечами. – Эвелине к тому моменту уже пять исполнилось, а Коленька институт закончил. Он мне так во всем помогал… И с дочкой, и с бизнесом…При таком сыне никакого мужа не надо.
– Ну, сын мужа не заменит.
– А-а-а, вы про любовников? Так они у меня всю жизнь были и сейчас есть. Гаврила мой был человек высокоинтеллектуальный. Его проза жизни очень мало волновала во всех ее проявлениях. Как период стихотворной читки кончился, так и интерес у него ко мне угас. А я женщина темпераментная. Но интересы тела от интересов семьи всегда отличала.
Раздались шаги, и в арке, соединяющей кухню с гостиной, появился Коленька Манойлов. Инна снова подивилась его несколько несуразной внешности. Невысокий, щупловатый, в очках, которые ему удивительно не шли, он никак не ассоциировался с успешностью и богатством.
– Ой, сыночек пришел! – заулыбалась Таисия Архиповна. – А мы как раз с Инночкой вроде бы разговор закончили. Готовы попробовать твою оленину.
– Прекрасно, – молодой человек галантно поклонился Инне. – Окажите нам честь, отобедайте с нами!
«Боже мой, какие церемонии!» – подумала Инна, но благосклонно приняла приглашение.
Глава 8
Урок от настоящего джентльмена
Не сравнивай свою жизнь с чьей-то. Ты и понятия не имеешь, что они испытывают на самом деле.
В мгновение ока Манойлов накрыл на стол. На нем появилась белая скатерть, салфетки, отороченные вологодским кружевом, хрустальные бокалы и серебряные вилки. Коленька повязал смешной ситцевый фартук, а за ворот белоснежной рубашки заткнул салфетку. Инна, не выдержав, прыснула.
Стерва Эвелина к столу выйти отказалась.
– Ты меня еще с прислугой обедать заставь! – крикнула она матери. Так громко, что Инна ни на секунду не усомнилась, что это было сделано специально для того, чтобы услышали все.
– Оставь ее, мама, пусть сидит голодная. Проголодается – поест, – пожал плечами Коленька.
Беседа за столом оказалась на удивление увлекательной. Манойлов отлично разбирался в современной литературе, зачитывался Пелевиным, отдавал должное Улицкой, был ярым поклонником творчества Татьяны Толстой и вообще производил впечатление по-настоящему интеллигентного человека.
Уписывая за обе щеки потрясающе нежное мясо, Инна думала, что ей давненько не было так интересно. После обеда она вместе с Таисией Архиповной отправилась на экскурсию по дому – фотографировать интерьеры.