Однако видимое убожество обстановки было только следствием унизительного положения этой юридической конторы в иерархии других, более удачливых собратьев. Грановский не лгал Елизавете в той части, что это место по-своему уникально для старта юридической карьеры. Недаром, чуть оперившись, набравшись первоначального опыта, наиболее шустрые адвокаты, используя любую возможность, стремились во что бы то ни стало покинуть гостеприимные стены. Открывая шикарные офисы, обрастая солидной клиентурой, они могли в ностальгическом порыве вспомнить, откуда они вышли, не желая, впрочем, собственным детям повторения столь тернистого пути. Причина такой непопулярности самой крупной юридической консультации города крылась в тех причинах, благодаря которым она и появилась на свет. Это была обитель защитников, которых народ любовно окрестил «бесплатными» или даже «государственными» адвокатами, не догадываясь, конечно, о том, насколько эти понятия близки к истине. Осуществляя защиту по наиболее сложным делам, рассматривающимся в областном суде, адвокаты месяцами были лишены всякой возможности подработать в платных процессах. Вместе с тем их клиентами были самые отпетые бандиты и убийцы с внушительным перечнем заслуг и расстрельными статьями. Как в шутку говорили сами адвокаты: «Кто же за него заплатит? Он сирота. Нет у него ни мамы, ни папы, ни невесты – всех убил!»
Вот в такой юридической консультации Елизавете Германовне Дубровской всемогущей волею судьбы и было велено начать свою юридическую карьеру.
Запнувшись о краешек вспучившегося от влаги линолеума, Елизавета вылетела чуть ли не на середину просторной комнаты, чудом не потеряв равновесия. Оказавшись в центре всеобщего внимания, она смутилась.
– Добро пожаловать! – пришел ей на помощь молодой человек с весело топорщившимися усиками. Ослепительно улыбаясь, он указал на стул: – Вы на консультацию? Рад буду помочь.
– Благодарю вас, – оправившись от волнения, промолвила Лиза. – Я ваш новый адвокат.
Выражение лиц присутствующих как по мановению волшебной палочки разом изменилось. Нимало не смущаясь присутствием новенькой, все враз стали обмениваться репликами, обсуждая кадровую политику президиума адвокатской коллегии.
– Нет, ну вы поглядите, – кипятился маленький мужчина с артистической внешностью. – И так сидим без работы, а нам все молодых подкидывают. Куда только заведующий смотрит?
– Просим, просим, чтобы нам побольше мужчин присылали, так ведь никто и внимания не обращает, – промолвила томного вида девица, постукивая длинным наманикюренным ногтем по полированной видавшей виды столешнице.
– Бедняжка, и чего ее сюда занесло? Еще не представляет, что ее ожидает, – участливо вздохнула пожилая женщина, откровенно рассматривая новенькую с головы до пят.
Наконец, исчерпав запас красноречия, адвокаты уставились в свои бумаги. Опешив от столь недвусмысленного приема, Лиза растерянно молчала. Молодой человек с усиками махнул рукой в конец коридора:
– Если вам нужен заведующий, то он в дальней комнате направо, – и вновь углубился в разгадывание кроссворда.
Заведующего Центральной юридической консультацией Петра Петровича Пружинина мучила сезонная простуда. Поминутно вытирая платочком слезящиеся глаза, кашляя и время от времени оглушительно чихая, он тем не менее не терял присутствия духа. Обладая ярко выраженным темпераментом холерика, он не терпел безделья, долгих размышлений и медлительных коллег. Несмотря на то что он не так давно одолел пятидесятипятилетний рубеж, Петр Петрович не был обременен присущей его возрасту солидностью. Движения его были столь резки и порывисты, что подчиненные за глаза именовали его не иначе как «пружиной». Беззлобный по природе, веселый и компанейский, он без труда управлялся с наиболее строптивыми адвокатами. Предпочитая не выносить сора из избы, Петр Петрович брал на себя нудные разбирательства с представителями правоохранительных органов, спешащих информировать заведующего о некоторых недостойных поступках его подопечных, многочисленные кляузы недовольных клиентов и даже разборки внутри коллектива. Вот и сегодня утром ему пришлось выслушать целый поток угроз, слез и негодования со стороны разгневанной особы женского пола. Воздев к потолку унизанные дешевыми браслетами пухлые руки и как бы призывая всевышнего в свидетели своему горю, она кричала о подлой ловушке, в которую угодила ее единственная дочь. Очарованная внешним лоском молодого адвоката, известного в консультации повесы и неисправимого бабника, девушка коротала с ним долгие вечера в помещении юридической конторы. Осыпав неискушенное создание уверениями в вечной любви и преданности, подлый ловелас предлагал руку и сердце, придумывал имена будущим детям, а затем внезапно исчез. Громко сокрушаясь по поводу потерянной в этих стенах девичьей чести, мамаша пыталась призвать Пружинина к ответу и посодействовать счастью молодых. Прочувствовав ситуацию, Петр Петрович утешил чем мог, заявив о наличии у растлителя юных душ законной жены, двух ребятишек и внушительного списка любовных приключений. Извергая поток брани в адрес молодого негодяя и его непутевого начальника, крикливая посетительница удалилась, пообещав напоследок поджечь «этот публичный дом».
Утреннее происшествие добавило мигрени и без того больной голове Пружинина. Поглаживая редкую растительность на острой, как пасхальное яйцо, голове, он обдумывал стратегию воспитательной беседы с виновником драмы, но стройный ход его размышлений был прерван появлением Елизаветы Дубровской.
Предложив ей присесть, заведующий кратко ввел Лизу в курс дела:
– Значит, так… Работы у нас много, особенно для новичков. Забудьте, что такое отдых. Первый год, как, впрочем, и последующий, для вас будет непрерывной трудовой вахтой. Сами понимаете… – Тут он сделал паузу и, втянув носом воздух, громко чихнул. Вытерев платком воспаленные глаза, Пружинин продолжил: – Право на отдых нужно еще заслужить. Года через два вы получите передышку и сможете принимать собственных клиентов. Сейчас же крутитесь как хотите, но от работы в областном суде не отлынивайте. Ступайте на рабочее место, вживайтесь в коллектив, привыкайте. Желаю удачи! – На этой оптимистичной ноте он закончил инструктаж молодого специалиста.
Сидя за рабочим столом, Елизавета безучастно смотрела на серую пелену осеннего дождя, унылыми струями стекающего по оконному стеклу. Новая жизнь началась.
Александр Суворов не находил себе места. Долгие тюремные ночи, наполненные воспоминаниями и совсем короткими обрывками снов, не давали отдыха деятельному рассудку. Его не мучили угрызения совести. Ему не давало покоя совсем иное. Как же так получилось, что он – любимчик фортуны – на пути к вершинам славы и признания потерял тех, в поддержке которых он сейчас так остро нуждался? Нет, он не был одинок. Даже наоборот, сейчас его окружала масса людей, которые подчинялись его воле. Но подчинялись не из-за любви к нему, а из страха.