— Во была бы жизнь! — заволновался Коля Еремеев. — Учиться не надо, ведь отец все уже проходил.
Мы поглядели на Кольку с завистью: его отец был кандидатом наук.
— Как же можно не учиться! Ведь знания не стоят на месте, их становится все больше!
— Лет через сто какие же это головы у людей будут? — задумчиво сказал Коля Еремеев.
— Вероятно, такие же. Речь идет не о том, чтобы все всегда помнить, а чтобы, когда понадобится, вызывать в памяти нужные знания. Будут люди ходить с такими аппаратами. Нажал нужную кнопку — и все вспомнил.
— Как электронная машина?
— Вот, вот. Только машина большая. А тут запоминающее устройство это твоя голова. В руках же только пульт управления. Улавливаете идею? Ведь что такое мозг? 14 миллиардов нервных клеток. Миллионы и миллионы связей между ними. Представляете, какая была бы машина из 14 миллиардов транзисторов и многих километров между ними? С большой дом, пожалуй. Вероятно, никогда не удастся создать машину, подобную мозгу. Вот мы и подумали: а зачем ее создавать, когда она уже создана? У каждого своя.
Надо только научиться управлять ею. С помощью, скажем, Х-лучей. Ввел задачку — и готово решение…
Он легонько щелкнул Ваню по лбу. А Ваня даже не отодвинулся, смотрел на незнакомца круглыми глазами и, похоже, ничего не понимал.
— А чего же память?
— Скажи-ка, что ты проходил, ну, например, по географии в этот день прошлого года?
— Разве помню?
— Помнишь. Все, что читал или видел когда-либо, навсегда остается в голове.
Мы засмеялись. Даже учительница говорит, что у нас в одно ухо влетает, а из другого вылетает.
— Но вы сами в этом убедились. Мы испытывали наши лучи во-он там. Один лучик, значит, случайно пробился, дошел до вашего дома и напомнил вам даже то, что когда-то проходили ваши отцы…
Он начал говорить о каких-то сложностях, которые при этом возникают, о переизбытке информации, о самозащите мыслящих систем от информационного взрыва, о том, что, вероятно, невозможность в обычных условиях вспомнить, что знали предки, и есть результат такой самозащиты…
Но эти рассуждения мы плохо поняли. Мы мечтали о возможностях, которые открылись бы перед нами, будь у нас такой аппаратик.
А на другой день мы снова ждали этого человека возле дома. Но он не пришел. И волшебные сны пропали. И на скамейке, и в Петькиной комнате снилась теперь всякая чепуха, которую ни запомнить, ни понять.
Но мы все же ходим на свою скамейку. Сидим, спорим. Мечтаем о том времени, когда станем изобретателями и сами сделаем такую "машину памяти".