И все сразу же уставились на меня, краснеющую и желающую провалиться сквозь землю.
– Я имею право решать, кому знать правду, а кому – нет.
Мама вздрогнула, и отец тут же ее прижал к себе, словно хотел защитить от любых бед, ласково коснулся открытых плеч, все еще смотря на меня и что-то решая. Я же, зная, что он слышит мои мысли, умоляла ничего не говорить Гарзанелу.
Папа молчал долго, словно к чему-то прислушивался, потом вдруг усмехнулся и спокойно так сказал:
– Лилея, тебя хочет видеть Ларинель. Одевайся, и мы с мамой перенесем тебя в один из ее храмов.
Сказать, что я окончательно растерялась, значит, ни сказать ничего. О богине Судьбы ходят самые разные слухи в нашей семье, но чтобы она изъявила желание со мной пообщаться …
– Андриан! – зло рявкнул Гарзанел.
– Я помогу тебе переодеться, – быстро сказала мама, подхватывая меня под руку. – Нужно поторопиться.
По коридорам мы шли молча, и переодевалась я тоже в тишине. Лишь когда Ара взялась за расческу, мама, до этого смотревшая в окно, повернулась, попросила привидение нас оставить. Сама заплела мне косу, накинула на плечи плащ и крепко обняла.
– Лилея, верь в свои силы и не сдавайся. Мы готовы сделать все, чтобы снять с тебя проклятие, но…
Это не тот случай. Знаю. Я должна сама. Кроме поддержки, родные ничем не смогут помочь. Никто не сможет. Это было ясно с самого начала, но разве тех, кто тебя любит, переубедишь? Три недели пытались. Устраивали в разных дворцах балы и праздники, собирая достойных представителей разных народов, надеясь, что мое сердце откликнется, я встречу того, кто снимет проклятие древней богини. И до последнего мгновения ждали чуда.
Я вздохнула, стараясь не думать о плохом.
– Когда я познакомилась с твоим отцом, он тоже оказался проклят, – совсем тихо сказала мама. – И должен был меня убить.
– Что? – поразилась я, впервые о таком услышав.
Об истории их знакомства ходили самые разные слухи, но родители пока не рассказали нам с братом, как все случилось, оберегая от чего-то непонятного. И слышали мы о них лишь урывками то от дяди Эрика, то от дедушки Свергрема. Странно, конечно. Но, возможно, им нужно время, чтобы поделиться самим со мной и Ринарием сокровенным.
– Долгая история, и когда ты вернешься, я ее расскажу. Давно пора. Ты выросла, Лилея, и повзрослела. Может, от ошибок, подобных моим, уберегу.
– Сегодня вечером? – не удержалась я.
Мама грустно улыбнулась, протянула мне походную сумку, но потом почему-то отложила ее в сторону.
– Эм…
– Ларинель, когда связалась с твоим отцом, сказала… Ты вернешься к нам, если снимешь проклятие.
А если нет… мы видимся в последний раз.
– Я никогда не умела прощаться, – совсем тихо заметила мама.
– И я даже не смогу услышать твои мысли, – добавил отец, появляясь рядом.
Прижал к себе, нежно поцеловал в макушку.
– Вы уверены, что мне стоит отправляться в храм к Ларинель?
– Да, – хором сказали родители.
– Это последний шанс на успех, – добавил отец. – Есть еще один вариант, но богиня его не одобрила. Она заглянула в клубок твоей судьбы, Лилея. Если скажу то, что знаю, все рухнет и пойдет не так. И мне… запретили вмешиваться.
Голос папы звучал грустно, мама ободряющее погладила его плечо, утешая.
Как же все сложно и запутанно! Но нельзя, значит, нельзя. Богине судьбы виднее.
Я вздохнула, еще раз обняла родителей и шагнула в воронку портала, которую создал отец, не сказав ни слова. Прощаться я тоже не умела. Это у нас, по всей видимости, семейное.
Признаться, уже пора перестать удивляться происходящему, но когда я оказалась в каких-то развалинах… Сначала даже засомневалась, туда ли меня выкинул портал.
Оглянулась. Полуразрушенный храм, насквозь продуваемый ветрами. Крыши почти нет, поэтому видно черное небо с острыми звездами. Ощущение, будто оно окружает меня со всех сторон, колдует, заставляя забыть о времени. Колонны старые, покрытые инеем, пол, который раньше покрывала наверняка замысловатая мозаика, почти весь занесен снегом.
Жуткое местечко, где безумно хочется встать на колени, склонить голову и… помолиться. Не знаю почему, но я так и поступила. И стоило это сделать, как вспыхнули свечи, которые были расставлены на полу и в нишах полуразрушенных стен. Чадили они нещадно, воск оплывал на камни, света и тепла не чувствовалось ни капли.
– Рада, что ты все же рискнула прийти! – вдруг раздался приятный женский голос. – Не оборачивайся только!