Скарлетт хотелось орать. Она была ничуть не более свободна, чем в плену у Яхьи и его подручных. Но ни останавливаться, ни возвращаться не имело смысла, поэтому она продолжала идти, чувствуя, как ремень автомата врезается все глубже в плечо, как бьет по ногам его ствол. Она даже радовалась этой боли, потому что боль заставляла ее идти дальше и быть начеку.
Потом перед ней словно вдруг раскрылся волшебный занавес, лес исчез, и перед ней возникло поле, золотисто-зеленое в солнечном свете. Оно было прекрасно, словно на картине. Если бы у Скарлетт оставались силы, она бы, возможно, закричала от радости. Но она смогла лишь в изнеможении опуститься на землю, прислонившись спиной к дереву и пытаясь перевести дыхание. Платье было порвано в нескольких местах и так намокло от пота, словно после купания в бассейне. А в глотке пекло, будто Скарлетт пробежала марафон.
Минута шла за минутой, и она начала собираться с силами и с мыслями. И решила, что правильно не стала радоваться. Это было бы преждевременно и глупо, потому что она не знала, как поступить дальше. Ворваться, паля во все стороны, будто Чак Норрис, и перебить всех врагов?
Она выпрямилась и посмотрела на группу каменных зданий. Вход в тюрьму накануне охранял Гаденыш, но теперь он был мертв, и она надеялась, что вход останется без присмотра. Если это так и ей удастся пробраться внутрь незамеченной, она сможет забрать Грома, Сэла и Миранду и попытаться добраться до реки.
Значит, это и есть план?
Видимо, да. Легкий, приятный и, скорее всего, самоубийственный, но ничего лучше она придумать не могла.
Скарлетт ползком двинулась вдоль опушки леса, пока не смогла разглядеть улицу получше. И увиденное ее одновременно смутило и испугало.
В грязи лежали три тела.
Одно принадлежало Джоанне. Но кто были двое других?
Не давая себе времени на пустые размышления, Скарлетт одним броском преодолела открытое пространство, отделявшее ее от одинокого хлопкового дерева, стоявшего на полдороге от джунглей до развалин. Его ствол был метра полтора в диаметре и давал надежное укрытие. Приподняв голову над толстым корнем, она осмотрела улицу и вздрогнула. Одной из убитых была Миранда. Она узнала девушку по длинным волосам и длинным рукам и ногам. Другой убитый был невысокого роста и одет в оливково-зеленое.
Яхья?
Скарлетт вдруг поняла, что ничего не понимает. Почему они убили Миранду? И кто, черт побери, убил Яхью? Где Гром и Сэл? Живы ли они? И где еще двое боевиков? У нее закружилась голова, и пришлось прикрыть глаза, чтобы не упасть в обморок.
Оставался только один способ выяснить, что произошло.
Скарлетт подняла перед собой автомат. Он был тяжелый и вонял оружейным маслом. Помолившись про себя и мысленно извинившись перед тем, к кому обращалась, за долгие годы неверия, она выскочила из-за дерева. Пробежав последние метров пятьдесят до тюрьмы, она прижалась к ее боковой стене и осторожно выглянула из-за угла.
На улице было пусто, если не считать троих убитых.
Скарлетт скользнула вдоль фасада к передней двери и оказалась внутри. Прохлада, темнота… и Гром, все так же свернувшийся калачиком.
Он жив!
Склонившись над ним, она с тревогой спросила:
— Гром, что случилось?
Гром открыл слезящиеся глаза и, глядя в никуда, пробормотал:
— Стреляли…
— Но почему?
— Не знаю.
— Где Сэл?
— Его забрали.
— Знаю. Я еще была здесь. Он не возвращался?
— Я не видел.
— Ладно, держись. Пойду его искать. Потом будем отсюда выбираться.
На улице, держа автомат обеими руками у груди, словно солдат, Скарлетт чувствовала себя самозванкой, ведь она даже понятия не имела, как пользоваться этой дурацкой штукой. Но так она ощущала себя увереннее, чем когда автомат бесполезно болтался на боку. Скарлетт посмотрела налево, потом направо, как учил полицейский, приходивший к ним в начальную школу лет двадцать назад. Никаких пьяных водителей. Никаких террористов, желающих ее изнасиловать или убить. Она быстро перебежала через дорогу и, не придумав ничего лучше, ворвалась в церковь прямо через главный вход, выставив автомат перед собой в готовности открыть огонь по любому, кто одет в камуфляж.
Скарлетт поскользнулась в луже крови и грохнулась на пол, больно ударившись ладонями и коленками. Отпрянув в сторону, она увидела лежащего на полу в паре метров от нее боевика. Это был Борода. Его тело было изрешечено пулями. Она посмотрела на свои ладони, яблочно-красные от его крови, и ее чуть не стошнило.
— Скарлетт?