— Иди сюда, киска, — проворчал он. — Попробуй меня достать.
Леопард устремился к нему, мощно отталкиваясь от земли короткими лапами. Ирландец не шелохнулся. Леопард прыгнул. В последнее мгновение Фицджеральд пригнулся и увернулся, взмахнув мачете. Лезвие полоснуло воздух. Леопард оказался слишком быстрым и пролетел мимо невредимым. Фицджеральд повернулся лицом к кошке, приземлившейся на лапы. Теперь зверь расхаживал из стороны в сторону, не сводя с него желтых глаз.
Лицо Фицджеральда расплылось в ухмылке.
— Что, странная попалась обезьянка, да? — спросил он голосом, больше напоминавшим негромкое хриплое рычание.
Обезьяны, в особенности — бабуины, были основной добычей леопардов, и те хорошо умели охотиться на приматов. Леопарды старались схватить жертву за голову или за глотку и, если добыча оказывалась в зубах, сильно били задними лапами, распарывая когтями живот. Зная об этом, Фицджеральд ожидал первой атаки и сумел уклониться от нее довольно легко. Но теперь леопард знал, что противник знаком с его повадками, и едва ли собирался снова действовать таким же образом.
И действительно не стал.
На этот раз хищник стелился над самой землей, целясь в ноги. Ни отбить такую атаку, ни уклониться было невозможно. Если отскочить вправо или влево, леопард, намного более ловкий, чем человек, просто чуть изменит направление и все равно набросится.
Поэтому Фицджеральд сделал то, чего противник не ожидал: бросился в атаку сам. Удивленный леопард привстал на задних лапах, собираясь обрушиться на жертву сверху, как поступает домашний кот, играя с мышью.
Фицджеральд изо всех оставшихся сил вонзил мачете как можно глубже в подставленное брюхо зверя, метя ближе к сердцу, в тот самый миг, когда тот обрушился на ирландца всей своей почти стокилограммовой тушей. Леопард обхватил лапами его голову.
Все вокруг почернело.
Фицджеральд не знал, сколько он пробыл без сознания — не то считаные секунды, не то несколько минут. Но когда зрение прояснилось, леопард лежал на нем неподвижно. Его зловонный запах бил в ноздри. Фицджеральд попытался столкнуть зверя с себя, но не особенно усердствовал. Он понимал, что отсюда ему уже не уйти. Его веки несколько раз дернулись и сомкнулись.
Время пришло.
Жизнь не промелькнула перед глазами Фицджеральда. Промелькнула история. Военная история, изучению которой он посвятил добрую часть последнего десятилетия. Войны, войны, войны… Смерть, кровь, страдания… Обычное состояние человечества. В памяти умирающего всплыли слова Платона: «Конец войны видели только мертвые».
Тьма не раскрылась ему навстречу. Только свет — белый свет, становившийся все ярче и ярче, и в этом свечении он увидел лица Эрин и Бидди.
Дэмьен Фицджеральд встретил смерть с улыбкой на лице.
ГЛАВА 41
Когда ирландец скрылся в джунглях, Скарлетт и Гром остались на месте, вслушиваясь в звуки последовавшей схватки. До них не доносилось ни звука, издаваемого ирландцем. Ни единого крика или проклятия. Леопард, напротив, фыркал и ревел, пока в лесу вдруг внезапно не настала тишина. Либо ирландец убил леопарда, либо леопард убил ирландца. В любом случае нужно было поскорее убираться.
Гром, казалось, прочитал мысли Скарлетт. Не проронив ни слова, он схватил ее за руку и потащил напролом через кусты на юг. Быстро смеркалось, и все вокруг приобретало приглушенные оттенки серого. Лес окружал их со всех сторон непроницаемой стеной. Ветки хлестали по головам, по плечам. Скарлетт казалось, что она больше не может бежать, но она не останавливалась, пока, наконец, деревья не расступились и перед ними не возникла река, величественно несшая свои черные воды. Скарлетт еле преодолела последние несколько шагов до берега и рухнула на колени в траву. В горле пересохло от напряжения, а ноги больше напоминали разваренные макароны. Она чувствовала такую слабость и тошноту, что, казалось, вот-вот потеряет сознание.
Гром наклонился к ней.
— Ненавижу портить настроение, — сказал он, тяжело дыша. — Но мы еще не выбрались. Надо еще отыскать это суденышко. И чем раньше, тем лучше.