С этими мыслями Люк пошел следом за остальными зеками, пока не оказался в столовой.
Слева был раздаточный стол, а справа располагались ряды столов каждый на десяток заключенных. Практически все места были заняты, но и очередь за ужином была довольно длинной, так что у Люка был шанс найти себе место за столом, только аппетита у него совершенно не было.
Получить свой ужин Люк не успел. К нему сзади подошел довольно молодой заключенный, в котором он легко опознал бету, и зашептал:
— Пойдем со мной, мне надо тебе кое-что передать. — Парень явно нервничал, все поглядывал по сторонам и был бледен, так что Люк не стал задавать дополнительных вопросов.
Он привел его в душевую, но Люк до последнего не думал, что идет в ловушку. Только когда за ними с силой захлопнулась дверь и бета, испуганно пискнув, исчез, а самого Люка окружило пяток хмурых личностей, он понял, о чем пойдет разговор.
Быстро осмотревшись, Люк безошибочно вычислил предводителя. Тот стоял у окна, опираясь на подоконник, и демонстративно занимался чисткой ногтей, используя маленькие маникюрные ножнички. Это был альфа лет пятидесяти с седеющими висками и неприязненно поджатыми губами. В отличие от остальных заключенных он был одет в брюки и рубашку, а не в оранжевую робу. Волосы красиво уложены, на шее красовался красный шейный платок, завязанный изящным узлом.
— Я не убивал… — начал было говорить Люк, делая шаг вперед, но сильный удар кулаком в живот заставил его согнуться, задохнувшись от боли.
Больше его никто не бил. Альфы, окружившие Люка, словно ожидали чего-то. Он медленно выпрямился, тяжело переводя дыхание. Взгляд на миг встретился с взглядом Бича и Люк понял, что никакие слова не отменят вынесенный им приговор. У него не было доказательств своей невиновности, а значит…
«Значит, надо продать свою жизнь как можно дороже», — решил Люк, во вдруг нахлынувшем безрассудстве, вспоминая слова Фергюсона о том, что эти люди никогда не будут вести переговоры с теми, кто слаб. И он, больше не раздумывая, прыгнул на ближайшего противника, нанося ему удар в челюсть.
Честно говоря, Люк не надеялся, что сможет оказать достойное сопротивление, но, то ли альфа не ожидал нападения, то ли был не так уж крут, но кулак впечатался в его челюсть, откидывая альфу в сторону. С другими такой фокус не прошел, Люка быстро сбили с ног и теперь на него обрушивались не только удары кулаков, но и ног. Он инстинктивно свернулся клубком, прикрываясь руками, но кто-то из нападающих умудрился попасть ботинком по голове, так что Люк почувствовал, как сознание начинает уплывать. Это его даже немного порадовало, умирать будет не так больно, однако он услышал:
— Бич, малява с воли. От Креза. С пометкой «срочно».
— Стоп.
После недолгого затишья, пока Люк еще не успел понять, что убивать его пока не будут, его голову резко дернули вверх, больно собрав в кулак волосы. Открыв глаза, Люк мутным взором зацепил лицо Бича, внимательно вглядывающегося в него. Как только их взгляды встретились, Бич заговорил, четко проговаривая каждое слово:
— Благодари Креза за отсрочку. У него неделя, чтобы выполнить свое обещание.
Потом его голову отпустили, позволяя ей удариться о кафельный пол душевой, и прозвучал приказ:
— Этого в больничку, скажите, с лестницы упал. Без моего приказа не трогать. Передайте всем.
Дальше Люк уже ничего не слышал. Милосердная темнота поглотила, даря покой и забвение.
Глава 6
Очнувшись, Люк первым делом ощутил запах лекарств, так что сознание тут же подкинуло информацию о больнице. Он даже подумал, что находится на излечении в клинике «Леарта», а все остальное ему просто пригрезилось в приступе бреда после очередной химиотерапии, но открыв глаза, он увидел решетку на маленьком окне, и все встало на свои места. И приказ Бича сразу вспомнился, и отсрочка в семь дней, и странное имя Крез, который что-то там обещал сделать. В голове зародилась мысль о том, что это Фергюсон помогает ему, но Люк тут же отбросил ее, как нелепую. Ну, в самом деле, с чего бы альфе помогать ему? Да и узнать, где находится Люк, он не мог.
Или мог?
Поразмышляв немного на эту тему, Люк так и не пришел к какому-то выводу. Он просто решил плыть по течению, а там…
— Будь, что будет.
— Ага, очнулся? — в палату заглянул тот самый доктор, что проводил осмотр по прибытии Люка в тюрьму. — Как самочувствие?
Люк прислушался к себе:
— Больно.
— А тошноты нет?
Люк отрицательно покачал головой, не отрывая ее от подушки, и тут же поморщился от нахлынувшей дурноты.
— Ага, значит, тошнит, — удовлетворенно сказал доктор. — Давай-ка выпьем вот это. — Голову чуть приподняли, стакан с мутной жидкостью коснулся губ, и Люк безропотно проглотил горькую гадость.
— Ну вот, а теперь рассказывай, кто тебя так отделал?
Взгляд доктора излучал доброту и сочувствие, так что Люк едва не проговорился, изливая душу. Но тут вновь в сознании всплыли слова Фергюсона о временах его заключения. Поморщившись и прикрыв глаза, Люк выдохнул:
— Никто. С лестницы упал.
— Эту байку я уже слышал. А теперь, давай правду.
— Упал. С лестницы.
— Понятно, — доктор встал, хлопнув ладонями по коленям и тяжело вздохнув. — Так и будешь молчать, пока тебя не прибьет кто-нибудь? Ладно, не оправдывайся. Сам все понимаю, но и ты пойми, ничего нельзя исправить, если те, кто пострадал от рук других заключенных, не начнут бороться за себя.
— Зачем? — все так же тихо выговорил Люк. — Если я проговорюсь, лучше не станет. Ну, посадят их в карцер или срок добавят, и что? Мы по-прежнему будем сидеть в одной тюрьме, так что обидчики, рано или поздно, достанут меня. А еще у них есть друзья, которые с удовольствием помогут довершить начатое.
— Ну, если так думать, то легче сразу головой в петлю! — возмутился врач, а Люк безразлично пожал плечами:
— Можно и так, только это плохой выход. Через нечто подобное я уже прошел, так что повтора не будет. Я попытаюсь выдержать. Я обещал папе.
Как ни странно воспоминание о той детской клятве, данной плачущему Рину, действительно держало его на этом свете.
— Пока живу – надеюсь, — тихо произнес, а врач понимающе кивнул.
— Тогда я тебе не советчик. Скоро принесут обед, а пока можешь еще немного подремать. Завтра тебя выпишут.
Доктор ушел, а Люк действительно погрузился в мутно-дремотное состояние и снился ему Фергюсон, как ни странно. А может и не странно, а вполне закономерно, ведь других знакомых отсидевших в тюрьме у него не было.
Выписали Люка перед самым обедом, так что свой второй приход в тюремный блок он отметил вторым походом в столовую. На этот раз никто к нему не подходил, хотя ловил он на себе множество любопытствующих взглядов. Получив свою порцию, Люк осмотрел столовую, выискивая свободные места, но их практически не было, если не считать стола, за которым обедал Бич со своей командой. Взгляды их на мгновение встретились, и Люк поспешил отвернуться, не желая нарываться на очередную трепку за то, что проявил неуважение. За дальним столом все же нашлось местечко, и Люк отправился туда, но на полпути его перехватил смутно знакомый альфа.
— Иди за мной, — коротко бросил он и направился к столу… Бича.
Делать нечего, пришлось Люку идти, стараясь взять себя в руки, чтобы не выказать смятения от такого приглашения.
Бич молча указал ему на один из стульев, рядом с альфой, на скуле которого виднелся уже желтеющий отпечаток от кулака, а по злобному взгляду, Люк понял, что именно его удар оставил синяк. Что касается самого Люка, то на его лице и теле было куда больше подобных следов, и в том числе пара треснувших ребер, которые довольно сильно побаливали во время движения.