Люк мигом собрался, потирая ушибленную челюсть и досадуя на бешеного альфу.
— Подумаешь, испачкал! Бить-то не обязательно было, оплатил бы я ему химчистку. Теперь челюсть болит, а завтра точно синяк будет, — бурчал он, выходя на улицу через служебный ход.
Ночь уже полновластно распоряжалась в городе, да еще и дождь холодный хлынул, смывая запах выхлопов и пыль с асфальта. На мгновение Люку показалось, что в углу у мусорных контейнеров что-то шевельнулось. Бросив туда мимолетный взгляд, Люк натянул на голову пиджак, пытаясь хоть как-то защититься от холодных капель, так и норовивших попасть за шиворот, и почти бегом бросился в сторону остановки, пока автобусы еще ходили.
У него был неплохой шанс быстро попасть домой, не сильно промокнув, но и тут ему не повезло. Автобус ушел буквально перед носом, а следующего пришлось ждать десять минут, благо хоть остановка была крытая, так что дождь не сильно донимал его. Отстояв положенное время, Люк сел в почти пустой транспорт, оплатив проезд. Водитель, принял оплату и кивнул, указывая на салон:
— Проходи быстрее. На сегодня это последний автобус, так что тебе повезло, приятель.
«В самом деле, повезло», — вздохнув, согласился с ним Люк, но исключительно в душе. Челюсть разболелась, так что он начал опасаться, что завтра вообще говорить не сможет.
«Придется все же наведаться в травмпункт», — с этой мыслью Люк сел у окна и, прислонившись к холодному стеклу, закрыл глаза. Спать очень хотелось, но еще больше хотелось залезть в горячую ванну.
Глава 5
Настырный звонок в дверь вырвал Люка из сонного марева. Широко зевая и потирая глаза, Люк открыл дверь, не спрашивая «кто там», чтобы в следующее мгновение оказаться прижатым к стене, с заломленными за спину руками.
— Люк Брендан, вы арестованы по обвинению в убийстве Артура Блэйка. Вы можете хранить молчание, потому что все сказанное вами может быть использовано против вас…
Голос скрутившего его человека еще что-то вещал, зачитывая права, пока трое других полицейских быстро обшаривали квартиру. Несколько раз Люк порывался спросить, что происходит, и потребовать объяснений, что это за Артур Блэйк, в смерти которого его обвиняют, но его никто не слушал. Быстро закончив обыск, полицейские выволокли его на улицу, нацепили наручники и запихнули на заднее сидение автомобиля, швырнув туда же рубашку и брюки, чтобы он мог одеться.
Сообразив, что задавать вопросы бесполезно, Люк натянул брюки, а надеть рубашку скованными руками, оказалось невозможно. Да и натирали эти железяки кожу довольно ощутимо, оставляя болезненные красные следы. Пришлось Люку сидеть, держа рубашку в руках, пока они не доехали до отделения, размышляя, когда его отпустят и кому он может позвонить, чтобы ускорить этот процесс. Оказалось, что никому. Телефона Фергюсона он не знал, а даже если бы и знал, тот был уже далеко, так что помочь мог разве что советом. Рину? Вот ему Люк точно звонить не собирался. Ошибка вскоре разъяснится, а беспокоить отправившегося в свадебное путешествие папу совершенно не хотелось.
«Ничего, выкарабкаюсь как-нибудь сам».
Выволокли его из машины так же грубо, как и запихали, причем один тапочек остался в машине, так что по участку пришлось идти почти босиком. Но Люк решил потерпеть. Скоро же все прояснится.
— Куда его? — спросил полицейский, тащивший Люка в участок.
— Двадцать второй кабинет, — ответил дежурный, бросив в их сторону только один короткий взгляд.
Через несколько минут Люка ввели в кабинет на третьем этаже управления, усадили на привинченный к полу стул перед столом следователя и сняли наручники. Следователем оказался альфа лет пятидесяти со строгим и уставшим взглядом. Темные, коротко стриженые волосы немного топорщились спереди, словно он только что спал, положив голову на руки, об этом же говорил и красный след на щеке.
— Итак, Люк Брендан. Я следователь Мартинес. Расскажите мне, как и главное за что, вы убили Артура Блэйка.
— Я никого не убивал, — произнес Люк, натягивая на себя рубашку. — И я понятия не имею кто такой этот ваш Артур Блэк.
— Блэйк.
— Мне без разницы.
Правая нога, лишенная тапка, начала замерзать, так что пришлось поставить ступню сверху на левый, в надежде хоть немного согреть.
— Думаю, разница появится, когда ты узнаешь, что прирезал одного из крупнейших мафиозных авторитетов нашего города, — следователь устало потер лицо.
— Никого я не резал! — Люк уже начал выходить из себя. — Я же его даже не знаю. Зачем мне надо было его убивать?
— Может быть потому, что ты хотел отомстить ему за тот удар, следы которого прекрасно видны на твоем лице.
Следователь словно карты выложил перед Люком фотографии, сделанные на месте преступления. Люк вгляделся в тело с ножом, торчащим из груди, но все, что он смог опознать – это белый костюм, уже не выглядевший чистым и опрятным.
Люк сглотнул, понимая, что дело обретает скверный поворот:
— Я его не убивал. Правда.
— Тогда как вы объясните свой побег с места преступления?
— Дождем. Шел дождь, и я не хотел сильно промокнуть. Я же не знал, что в это время возле мусорников убивали этого Блэйка.
Взгляд альфы-следователя тут же стал жестким и прожигающим насквозь.
— Откуда ты знаешь, что это произошло возле мусорных баков, если не убивал?
— Потому что когда я уходил, там что-то шевельнулось. Но я решил, что это, какая-нибудь собака бродячая и не стал проверять. К тому же шел дождь.
— Про дождь я уже слышал. Тебе не кажется, что вся эта история шита белыми нитками?
— Нет, не кажется. Берите мои отпечатки и сверяйте их с теми, что на ноже, тогда поймете, что это не я.
— Очень умно. Особенно учитывая то, что отпечатки с ножа тщательно стерты. Итак, я предлагаю тебе написать чистосердечное признание, и тогда суд может принять во внимание возраст и отсутствие правонарушений в прошлом, дав минимально допустимый срок.
— Что? Ка-акой срок?! — Люк почувствовал, как горло сжимают щупальца паники. — Я н-никого не убивал.
— Так и запишем: обвиняемый не признал свою вину и отказался от сотрудничества со следствием. Кстати, знаешь, что с тобой в тюрьме сделают за то, что ты прирезал одного из их боссов?
— Не знаю и знать не хочу! — Люк уже задыхался от ужаса. — Где мой адвокат?
— Об адвокате вспомнил? Будет тебе адвокат. Оплатить сможешь или тебе государственного защитника предоставить? — Из голоса следователя исчезло всякое уважение и сдержанность, сменившись неприкрытой насмешкой.
— Государственного, — выдохнул Люк, закрывая лицо руками. Он уже понял, что никто не будет искать настоящего убийцу. Полиция нашла удобного козла отпущения, и дальше копать не собирается, а денег, чтобы нанять толкового адвоката, у него нет. Хотя у Фергюсона они в свое время были, как и связи, а что толку? Он все равно сел, и Люк сядет. Только в отличие от Фергюсона, выйти из тюрьмы ему не светит. Уж что-что, а фильмы он иногда смотрел и прекрасно знал, что там свои законы, и как убийца авторитета…
«Будет чудом, если меня не прирежут сразу же, как только я перешагну порог тюрьмы, а дадут прожить день или два. Хотя с другой стороны, я вполне могу пожалеть о том, что мне подарят лишний день жизни».