— Я, правда, не убивал этого Блэйка. Клянусь. Но я не знаю, как мне доказать это.
В ответ следователь только осуждающе покачал головой и нажал кнопку под столом.
— Уведите, — сказал он вошедшему полицейскому. — И посадите его так, чтобы он дожил до суда. Это даст вам, мистер Брендан, шанс подумать и взвесить свое положение. С адвокатом вы встретитесь в течение дня. Есть еще пожелания?
— Одежду и обувь.
Следователь взглянул на его ноги и поморщился:
— Будут. Увести.
Адвокат действительно пришел через несколько часов. Люка вывели из камеры, где кроме него сидело четыре человека не из уголовного мира, а нормальные в прошлом граждане, оступившиеся или, как и Люк, попавшие в неприятности не по своей вине, и проводили на свидание. Адвокат-бета, принес вещи для арестанта и потратил целый час, уговаривая Люка признать вину, а он, со своей стороны, будет настаивать на изменении формулировки с преднамеренного убийства на превышение самообороны.
— Это другая статья и другие сроки, — вещал адвокат, но Люк упорно отказывался.
— Я не убивал этого человека, ни специально, ни нечаянно, ни обороняясь. Никак не убивал. Поймите, это ошибка. Меня подставляют.
Но адвокат, как и следователь, не пожелал слушать.
Доказательств, по мнению следователя, было достаточно, так что суд состоялся быстро. Решение тоже не заставило себя долго ждать. Судья, как и все прочие, не поверил Люку, и в результате он получил двадцать лет тюремного заключения в исправительном заведении строгого режима. Адвокат сиял как начищенный медный таз, приписав столь маленький срок своим заслугам, потому как обвинитель требовал, чуть ли не пожизненного, только Люку от этого было не легче. Для него жизнь закончилась в тот момент, когда судья опустил молоток, оглашая несправедливый приговор.
Адвокат еще что-то говорил об обжаловании, но Люк уже впал в состояние, когда все стало безразлично, и только отрицательно покачал головой. Он даже толком не помнил, как покидал зал. Вся дорога до места заключения слилась в одну сплошную серую линию, пока за ним с громким лязгом не захлопнулись двери. Тюрьма.
Пока его вели по длинному коридору с множеством дверей-решеток, он чуть не рассмеялся, подумав, что около года назад забирал из этого места Фергюсона, также несправедливо обвиненного в чужой смерти. Вот только самому Люку не на что было надеяться. Вряд ли настоящий убийца наберется совести и пойдет сдаваться, а значит, начался отсчет последних часов жизни неудачника Люка Брендана.
Они зашли в небольшую комнату, где Люк получил приказ раздеться. Вещи его забрали, выдав вместо них оранжевую робу и обувь с мягкой подошвой. Потом был осмотр врача, без малейшего стеснения залезшего и в рот новому заключенному и в его зад. Уже хорошо, что не наоборот. Во время последней процедуры Люк стоял в позе зю, краснея от стыда, пока один из охранников не отпустил шутку о девственной заднице, которая скоро будет обслуживать настоящих мужчин. Вот тут Люка обдало холодом от макушки до кончиков пальцев на ногах. Мысленно представляя себе, что его скоро убьют, он совершенно упустил из поля зрения другой аспект жизни в тюрьме – секс! Причем, не всегда добровольный. Люк никогда раньше не занимался сексом ни с альфами, ни с бетами, хотя знал об этом достаточно, да и предложения пару раз поступали, но даже в страшном сне он не мог себе представить, что его могут изнасиловать.
Люк задрожал, стиснув зубы, чтобы они не стучали, выдавая его состояние. Охранник, выводивший его из комнаты осмотра, все же заметил, что шутка не прошла бесследно для молоденького беты. То ли из жалости, то ли желая еще раз насладиться чужим испугом, но он быстро зашептал на ухо и так полуобморочному Люку:
— Не трясись! Ты парень симпатичный, нетронутый еще. Найди себе «спонсора» и тогда твою задницу будет иметь кто-то один, а не весь блок по очереди.
Только легче Люку от этих слов не стало. Ему казались одинаково страшными и отвратительными оба варианта.
Второй охранник, слышавший весь разговор, фыркнул:
— Джонс, может, тебе устроиться бесплатным советчиком вместо охранника? Глядишь, толка будет больше. А ты парень давай, одевайся и пошли. Твой блок «восемь А». Пока будем идти, я расскажу о распорядке дня, все остальное узнаешь на месте.
Быстро натянув оранжевую робу и подхватив скатку с постельным бельем, Люк последовал за охранником, внимательно прислушиваясь к его словам, чтобы хоть так отвлечься от страшных мыслей.
— Подъем в семь. В семь тридцать – перекличка. С восьми – завтрак. В девять – работа. В двенадцать тридцать – обед. В пятнадцать – работа. В восемнадцать тридцать – ужин и свободное время. С девятнадцати – час, разрешенный для звонков. Отбой в двадцать два часа. Если что-то забудешь, спроси своего соседа по камере. За нарушение режима – дополнительные часы работы, за систематическое нарушение или драку – карцер.
На последних словах охранник открыл большую решетку, запуская Люка в огромный зал с камерами, расположенными в два яруса и охватывающих зал в виде подковы. Посреди зала стояли в ряд столы, за которыми сидело по несколько человек, разговаривая или перекидываясь в карты, а еще нескольких заключенных Люк заметил на втором ярусе. С некоторым любопытством рассматривая новичка, они подошли чуть ближе, а один мужчина в оранжевой робе даже уцепился за сетку, оберегающую жителей второго яруса от случайного падения вниз.
— Твоя камера сто восемнадцатая. Первый ярус. Идем. Сейчас почти все на работах, так что с соседом познакомишься перед ужином.
Указав рукой на свободную койку и получив в ответ «спасибо», охранник фыркнул и ушел, оставляя Люка обживаться на новом месте.
«Интересно, надолго ли?»
Сосед Люку не понравился. Это был крупный альфа лет сорока пяти, с неприятным холодным взглядом. Он медленно оглядел новичка, а затем… демонстративно облизнулся.
— Привет, новое мясо. Какими судьбами?
— Несчастливыми, — только и выговорил Люк, старательно вжимаясь в угол кровати, на которой сидел.
— Ну, да. Счастливая доля сюда еще никого не заносила. А зовут тебя как, крошка? — и альфа присел рядом, обнимая Люка за плечи.
— Люк Брендан, — ответил Люк, упираясь руками в грудь соседа, в тщетной попытки его оттолкнуть.
— Не упирайся, детка. Старый опытный Сэм распечатает тебя почти без боли, ты же не хочешь, чтобы тебе было больно? — Вторая рука Сэма легла на пах, сжимая достаточно сильно, чтобы Люк вскрикнул. Неизвестно чем бы все это закончилось, если бы перед их камерой не остановился другой заключенный.
— Сэм, это тот парень, про которого говорил Бич, так что советую убрать руки, если не хочешь проснуться утром с перерезанным горлом.
Нахального альфу как ветром сдуло с койки, но при этом он выругался так грязно, что Люк невольно покраснел. Другой заключенный, усмехнувшись, отошел от решетки, а сокамерник, уже со своего места, принялся внимательно разглядывать новичка.
— Значит, это ты прирезал Черного?
— Я никого не убивал, — в сотый раз, наверное, повторил Люк, но ему вновь не поверили. Сосед только насмешливо фыркнул:
— Осталось объяснить это Бичу.
— А кто он, Бич этот?
— Он? Самый страшный сон любого человека в этом бараке, да и в соседних тоже. Так что парень, попал ты. Не надо было Черного трогать, они с Бичом росли вместе, как братья.
Сирена, разнесшаяся по бараку, прервала их разговор.
— Это сигнал на ужин, — пояснил альфа и вышел из камеры. Люк хотел было остаться и не ходить никуда, но потом передумал. Сколько ни прячься, встреча с этим ужасным Бичом все равно состоится, так может лучше самому вылезти из «норы» и не показывать своего страха?