Фаготт сидел в кресле и крутил бокал в руке, рассматривая, как стекает по стеночкам кровь.
— Все вон. Кроме Руби…
Девушки послушно поклонились и развернулись, уходя прочь. Хоуп не поднимала головы, как и взгляда. Ей нечего было сказать, кроме одного:
— Я не уходила…
— И как же так произошло, что тебя не было в комнате? Испарилась сама? А потом появилась снова? — он смотрит на нее недовольно. Прямо все его лицо выражает это чертово недовольство.
— Не знаю, — смотрит она вниз, за тем, как капля слезы касается паркета и остаётся там же.
Фаготт сжимает бокал до того сильно, что тот раскалывается в руке. Он поднимается с места и в доли секунд появляется перед ней. Личико Руби в плену его руки. Поднимает на себя. Губы плотно сомкнуты. Таким злым он еще никогда пред ней не представал. Глаза горят алым, и он произносит, воздействуя на нее:
— Почему ты ушла? — задает он прямой вопрос, то ли ей, то ли себе.
— Я не уходила… — отвечает она ему снова также. Это все, что она может сказать на данный момент, так как не помнит абсолютно ничего, кроме того, что не могла бы покинуть поместье просто так.
Он недовольно рычит и чуть стискивает ее щеки, но вместо того, чтобы ударить, склоняется и целует ее губы, грубо, но ничего не может с собой поделать. С чмоком отстраняется, отпускает и произносит, поглаживая щеки:
— Ты хоть представляешь насколько заставила меня волноваться?
Девушка чуть брови сводит, но мотает головой.
— Не хотела, чтобы вы волновались… Я не знаю, как это произошло…
Либо она хорошенько давит на него своей актерской игрой, либо что-то здесь неладное. Не может же она обойти его гипноз? Это просто невозможно, ведь он ее хозяин, как иначе?
— Голодна?
— Совсем нет. Хочу просто… Спать, — смотрит она ему в глаза, совсем не двигаясь. — Могу пойти?
— Можешь… ступай… — произнес он и сделал от нее шаг назад. После пойдет и проверит камеры, что стоят в доме. Не могла же она, в самом деле, просто спрятаться где-то, а после снова появиться? Еще и после приезда Ремьера, что так настойчиво хотел, чтобы он от нее избавился.
На камерах было видно, что она сама сняла с себя браслет и закинула его под кровать, а телефон оставила под подушкой и вылезла через окно. Правда надеялась, что за ней не следят? Слишком глупая девчонка, которая спокойно себе спит после лжи, сказанной господину.
Фаготт сидел в своем кабинете, снова и снова просматривая видео с камеры. Пытался понять, где обман, но затуманенный гневом рассудок было не убедить.
«Это провокация…» — уверяет он себя, но точно знает, еще одна выходка, и он может не сдержать себя.
Шумно выдохнув, закрыв экран ноутбука, Барнбас поднялся с места и направился к девушке в спальню. Он с минут простоял перед ее постелью, смотря как та мирно спит, а после улегся рядом, проводя по ее щеке пальцами. Неужели… она и правда, дороже остальных?
«Почему… почему же цветочек? Отчего ты заставляешь меня так тревожиться о себе?»
Глава 17
Глубокой ночью девушка проснулась. Ее рука гладила плечо мужчины, глаза смотрели на его лицо. Не могла она его покинуть и не смогла бы никогда. Не послушала она тех, кто говорил не испытывать чувств к хозяину.
Он открывает глаза, встречаясь с ее взглядом.
— Почему не спишь? — не нашел вампир вопроса лучше.
— Не хочу больше, — останавливает она движения руки и прижимается к нему вновь, носом касаясь мужской шеи. Она даже не меняла одежду, настолько сильно была расстроена тем, что случилось, поэтому и сил не было на смену одежды. — А вы почему?
— Почувствовал, что ты смотришь на меня… Если думала убить, столовое серебро лежит на кухне, на верхней полке… Правда, от него вряд ли будет какой-то прок. Ты слишком хилая.
— Я не буду вас убивать… — шепчет ему, обнимая сильнее. Конечно, ее хватка не настолько ощутима, если бы обнимал его вампир. — Останетесь со мной до утра?
— До утра… и ни минутой больше… — произнес он с легкой усталой улыбкой на губах.
— Ни минутой больше… — повторяет за ним и оставляет поцелуй на его шее, проваливаясь в сон.
Завтрак проходил обычно, а после него и обычные дела. Стирка, уборка, уход за растениями, смена постельного белья по расписанию. Обед был перерывом на другую работу, а там и ужин подоспел, после которого все разбрелись по своим комнатам.