— Проведешь эту ночь со мной?
Руби смотрит ему в глаза, рассматривает лицо и кивает коротко и слабенько. Откладывает клатч в сторону и приближается к нему ближе, касаясь ладонью его щеки.
— Наверное, думаешь, что я легкомысленная, но… Я ничего не могу поделать с собой, когда наша связь не слабеет… — даже на каблуках, она слегка на носочки поднимается, чтобы поцеловать его в губы.
Лудд роняет девушку на постель, задирает ей платье, чтобы удобно устроиться между ножек. Ведет рукой по ножке вниз, снимая туфельку и чуть разминая ступню.
— Великолепна…
— Не лишай покоя… Ты смущаешь… — кладет она ладони на свои бедра, смотря вниз. — Не вздумай делать то, что задумал…
— Я лишь хочу сделать приятно женщине, что будоражит мое тело и ум… Почему нет? Назови хоть одну причину…
— Мать моя… — вздыхает она и ножки сводит вместе. — Ты же говорил, что о постели не думал… Вот тебе и причина, — отталкивается она ладонями о постель и ближе к изголовью ложится.
— Это не причина… Я лишь сказал, что не думал о постели… В тот момент, но сейчас… Просто хочу сделать приятно тебе. Слишком напряжена.
Юбка ее платья ползет все выше, пока до белья не поднимается, а после он целует ее ножку. Хоуп закрыла глаза и ломано вздохнула, пискнув:
— Я расслаблена! Расслаблена я! Слышишь? — закрывает она лицо рукой.
— И слишком смущена… Может, мне удастся тебя немного… Растопить?
— Да куда же еще меня… Топить? Признайся, ты просто хочешь, чтобы я окончательно растаяла… Черт с тобой… Я уже завожусь… — сколько же смелости нужно было, чтобы сказать это?
— Растаешь… Сначала потечёшь пуще прежнего, а после будешь сладко стонать… — произносит Лудд. Как и в прошлый раз он чуть стаскивает ее белье зубами, а потом рвёт руками по одному краю, дабы свисали с одной ножки. — Будь так любезна… Закинь ножку на плечо…
Руби готова умереть из-за его слов, низкого бархатистого голоса, но сейчас она выполняет приказ, дрожа как осиновый лист. В тот раз она упиралась, но сейчас все по согласию, и это не может не будоражить.
— Постой… Может, нужно сначала в душ? — смотрит она сверху на него и на остатки нижнего белья.
— Даёшь кровь прохиндеям с улицы, а пред моим языком стыдно? Не переживай, я вылижу тебя начисто… — произнёс тот и, чуть сжимая ее ягодицы, прильнул губами к сокровенному.
— Ах! — хотела была она что-то ответить, но он будто нарочно не дал ей высказаться. — Нет… Не могу… — выгибается она навстречу его движениям, а после спрашивает: — Может… Хочешь наказать меня? Как отец… Дочь… — смеётся шатенка. Сам себя так назвал после обращения. — Как в порно прямо… Ах…
— Можно… — согласился он с ней и отстранился. Картинка прямо как в былые времена, снова расстёгивает ремень — Если ляжешь на живот и поднимешь зад — отшлепаю до синяков… Пока буду иметь…
Фи, Ремьер! Ты знаешь такие слова? Руби сводит брови и скулит. Почему она его вообще слушает?!
Девушка переворачивается на живот и медленно выгибается, тем самым поднимая зад, что закрыт платьем.
— Войди уже… Завел и медлишь… — сжимает она пальцами одеяло и щекой припадает к нему же, чтобы больше выгнуться.
А Лудд хмыкает, но не торопится. Слышится, как вынимает ремень из штанов. Проходится по ее ножке этой холодной прошитой кожей, чуть щекоча. Головка члена касается пространства меж складочек, и вампир входит рывком, тут же заполняя девушку изнутри всю. Едва ли она издаст первый стон, как по ягодицам проходится ремень.
— Ах! — дернулась шатенка и лицом вжалась в постель, дыша тяжело. — Я не думала, что это будет ремень… — бубнит она в одеяло, а меж тем ножки пошире расставляет. Размеры у Ремьера что надо, но все равно тяжело принимать. Вот и позу ищет, чтобы легче было.
Он делает первый толчок, снова самодовольно хмыкнув. Свободной от ремня рукой давит ей на поясницу, фиксируя положение. Снова толчок, снова ремень проходится по заду, распаляя ощущения от горячей плоти, нагревающейся трением и выпитой накануне кровью. Руби снова вскрикивает и понимает, что теряет рассудок рядом с ним. Другую причину не найти.
— Трахни меня уже быстрее! Я тебя прошу! Не могу терпеть! Вытряси все! — хнычет она, будто вот-вот заплачет как девчонка.
Он будто только того и ждал. Откидывает ремень в сторону, хватает за бедра и с другой стороны и с рыком начинает насаживать ее на себя. Даже за постель не ухватиться, как этот галантный мужчина принялся за неё. Не удивительно, что Ада после таких встреч не выходила из комнаты днями.
Лудд склонился ниже, заставляя девушку телом вжаться в постель, но не позволил опуститься заду. Напротив, просунул руку спереди, касаясь чувствительной точки, оставил на плече поцелуй и поднялся к шейке, круговыми движениями разжигая внизу огонь от этой страсти.