- Ты всегда на ходу питаешься? - с набитым ртом спрашивает Ира. - В холодильнике у тебя ничего нормального не нашла.
- Времени нет, - отмахиваюсь. - Я дома то редко бываю. Только кошака кормлю и сразу по работе сваливаю. У меня помимо расследования приблуд Стаса ещё и другие обязанности есть.
- Я знаю, - пауза. - Но на шаурме тоже вредно жить. Хотя она вкусная, зараза...
Облизывается.
- Моему отцу хотя бы Карина готовит, приносит на работу всегда, - с жадностью откусывает кусок. - Марина раньше и пальцем в этом плане не шевелила.
Карину я знаю, она наш судмедэксперт, да и Антон Юрьевич как-то рассказывал историю о его трагичном разрыве с Мариной.
- Ну, у меня-то нет такой Карины, - шучу, но, кажется, Ирка воспринимает это как намёк и неловко замолкает. - Да и привык я на ходу перекусывать.
Я ковыряю пластиковой вилкой в салате. Невкусный какой-то, но ничего. У меня там ещё две шаурмы и какая-то непонятная фигня.
- Раньше я неплохо готовил. Маман то не до этого было, - вспоминаю. - А потом чёт обленился. Да и времени нет.
- М... - Ира делает глоток из стаканчика с «Латте». - Как твоя мама?
- Хорошо, - бросаю вилку в контейнер и убираю его в пакет с мусором. Нетерпеливо достаю шаурму. - Твой отец помог, пристроил её в санаторий. Все эти годы она там развлекалась. Вроде бы даже нормальной стала, - с удовольствием откусываю от вкуснятины. - Она ж из комнаты не выходила, там какие-то фобии запущенные были, все дела, а теперь всё в порядке.
Краем глаза вижу на себе заинтересованный взгляд Иры. Она молчит, но я буквально слышу её мысленные вопросы о том, почему же я на самом деле сбежал и при чём же всё-таки здесь Антон Юрьевич. В тишине я съедаю шаурму и ненадолго зависаю. Пялюсь в окно, кого-то высматривая, а потом не выдерживаю.
- Помнишь, когда мы Стасяна спасали, заехали к одному дилеру. Он наркоту толкал мажорчикам, - не смотрю на девушку, но откуда-то знаю, что она прекрасно всё помнит. - Я те сказал, что нужно решить парочку проблем, просил подождать, - пауза. - Этот дилер тогда вернулся. Подсылал ко мне всяких гопников и чурбанов, мать морфином накачал, до тебя хотел добраться. Мы тогда с Коляном и Максом пытались разобраться, хотели подставить его, сделать так, чтобы менты повязали во время крупной сделки.
Ира шумно вздыхает, откидывается на сидение. Слышу хруст её пальцев и нервное постукивание по двери. Ей явно не по нраву рассказ, но я не стану останавливаться на полуслове. Мне нужно высказаться, я хочу, чтобы она знала.
- Использовали одного из тех мажоров, но ничего не вышло. Мы думали, что сделали это, но... Я вернулся домой и нашёл послание. Типа, приходи один, решим всё раз на раз. И фотки. Твои со Стасом. Наверное, из-за них я и пошёл, - смотрю куда-то вдаль, не решаясь взглянуть на Ирку. - Их было много, а Руслан... Ну, дилер. Двинутым в конец оказался. Сначала предлагал работать на него, затем говорил ужасные вещи, которые собирался с тобой сделать. А потом... - осекаюсь, вспоминая дальнейшие события.
Уверен ли я, что хочу, чтобы Ольханская знала об этом? Знала мой самый страшный секрет.
- Что было потом? - на грани шёпота спрашивает девушка, видимо, думает, что я не собираюсь больше ничего говорить.
- Он собирался убить меня. Я запаниковал. У меня был пистолет, тот, которым ты спасла меня от мажоров. Я его так и не выкинул... И я выстрелил. Убил его и ещё кого-то. Бросился бежать, наткнулся на твоего отца, - всё это говорю машинально, словно заучивал каждое слово, репетировал сотню раз только ради сегодняшнего дня. - Антон Юрьевич следил за мной. Сказал, что поможет, но мне нужно уехать из города. А всё дело в том, что авария моего отца была его первым делом. Фамилия моя показалась ему знакомой, вот и начал поднимать дела. Узнал, кто я. Присматривал. У меня оставалась компенсация после аварии, я так ни копейки и не тратил. Отправил мать в санаторий, а сам свалил. Да и не было поводов оставаться.
Замолкаю, нечего больше сказать. Да и нужно ли? Теперь Ира знает правду обо мне, а дальше пусть сама решает, что с ней делать. Она хотела поговорить? Вот и поговорили.
- Я хотела рассказать тебе, - тихо говорит Ира. - Про меня и Стаса, просто не знала, как. Это должна была быть я, а не дурацкие фотографии. Я просто всегда была трусихой, вот и всё.
Я смотрю на Ольханскую, но не вижу ни осуждения, ни отвращения. Столько раз представлял себе её реакцию на мой рассказ, но даже не думал встретить какую-то досаду и вину.
- Просто повода не было, - отмахиваюсь. - Я ведь так и не сдержал обещание. Не пришёл к тебе за ответом, хотя с проблемами я до сих пор не разобрался.