— Ну, да, — поникает Назаров, задумчиво почесав нос. — Короче, как снимут гипс, я тебе её сделаю. Или там всё плохо?
Пожимаю плечом.
— Да течёт там. И ещё какая-то фигня трещит постоянно, после чего всё вырубается. Погоди, не надо мне её чинить, — вдруг возмущаюсь. — Сама разберусь.
Мне только помощи Назарова не хватало. Если будет часто ошиваться здесь, соседи слух пустят, а потом ещё и до отца информация дойдёт. Начнёт расспрашивать, копаться, может, даже до секрета парней доберётся. Мне такие проблемы не нужны.
— Ну, ниче, посмотрю потом. Хотя два месяца придётся эту шнягу носить. Может, попрошу кого зайти… Хотя и с одной рукой справлюсь, чё там…
— Да ничего не надо… — бурчу я, но парень меня уже не слушает.
Блин, приехали. Зачем только сказала, что машинка не работает?
— Короче, разберёмся, — снова хватается за чай. — Может, ещё чё починить?
— Да ничего не надо!
Игнорит.
Шумно вздохнув, потираю переносицу. Теперь же не отвяжешься… Пристанет как банный лист, а потом ещё и Стаса притащит. За что мне такое счастье? Как будто других проблем не хватает…
Ложь 40. Стас
Некоторые люди лишены дара говорить правду. Зато какой искренностью дышит их ложь! (Станислав Ежи Лец)
Old Man Canyon — Wiser
Ложь 40. Стас
— Пусечка моя, — слащаво тянет Элли.
Нагло обхватывает мою талию руками, прижимается грудью к спине. Нахалка. Будет продолжать в таком духе, у меня точно встанет, а мне только этого не хватало для счастья. Рёбра всё ещё ноют, даже когда просто смеюсь, да и с Макеевой я ещё ни разу не трахался. Типа, не спешу, все дела. Девчонка сразу заявила, что для своего первого раза ждёт какой-то особенный, мать его, момент. Но ничего. Не настаиваю. К тому же Элли так кружит голову, что на хрен этот секс не нужен!
— Помочь?
Заглядывает через плечо, окидывая взглядом стол. Помочь? Да она картошку-то чистить не умеет, не то что мясо готовить. Я же за время проживания в одиночестве давно приспособился к готовке. К тому же у меня есть неплохой учитель в лице Назара. Так как его мать вечно торчит в комнате, парню приходится самому заниматься домашними делами.
— Не, я сам, — улыбаюсь.
Поворачиваю голову, чтобы поцеловать девушку, и та послушно встаёт на носочки, приникая к моим губам. Сладкая. Отстраняется, хлопает меня по заднице, смеётся. А смех заливистый, звонкий, пробирается в душу и плавится внутри подобно шоколаду.
Каким-то я до слащавости романтичным становлюсь рядом со своей девушкой. Вечно вспоминаю слова Костяна. «Под каблуком у блондинистой сучки».
Нет. Не под каблуком. Просто Назар не понимает, что значит по уши втюриться в кого-то. Так сильно, что сносит крышу, улыбка расплывается на лице от одной лишь мысли о ней, руки так и тянутся, чтобы сделать приятное, подарить что-то, купить, заставить улыбаться. Ты ею дышишь, думаешь только о ней, живёшь ею. И даже когда она не рядом и даже если занят чем-то другим. Мы как две половинки, как белое и чёрное, как виски и «Кола», орехи и шоколад, торт и вишенки.
— Ирка уже два дня на звонки не отвечает, — жалуется блондинка, заваливаясь на диванчик. — Представляешь? Я ей звоню-звоню, переживаю, а она сбрасывает. Не понимаю, что я сделала не так? Почему нельзя просто ответить и сказать, что всё хорошо? Может, купить ей что-нибудь? Подарочек? Задобрю её? Точно! Только вот что ей купить…
Сомневаюсь, что Ольханская будет рада подарку от Элли. Уж что-что, а принимать подачки точно не станет.
— Может, ты просто сгоняешь к ней домой и разрулишь всё? — предлагаю я. — Поговорите, обсудите то, что произошло. А вместо дорогих штучек купи ей что-нибудь вкусное.
— Вкусное? — Элли садится, задумчиво кривясь. — Думаешь, ей понравится? Может, лучше купить что-то из одежды? Или сумочку… А, может, просто денег подкинуть…
Вздыхаю. Макеева точно мыслит в неправильную сторону.
— Да просто купи торт какой-нибудь. Что она там любит-то? Зайди, короч, в «Мак» или в «Чикен», накупи там ништяков всяких. И всё.
Блондинка кривится.
— Это же вредно! — писклявым голосом возмущается Элли, поднимаясь на ноги. — Ты хоть знаешь, из чего в этих забегаловках готовят? Столько всякой хрени в еду запихают, что будь здоров! Тогда уж лучше закажу из какого-нибудь ресторана…
Вот же блин. В каком месте у этой девушки логика? Дураку же понятно, что Иру едой из дорогого ресторана не впечатлишь.
— Блин, зай, — откладываю нож и поворачиваюсь к Элли. — Сделай так, как я тебе сказал, и точно задобришь свою подругу.
Блондинка скрещивает на груди руки и смотрит на меня с таким видом, словно я предлагаю ей ширнуться наркотой или же убить соседского пса. Несколько секунд мы играем в «гляделки», а после Макеева сдаётся и шумно вздыхает.
— Ладно! Уговорил, — обижается. Да на что, блин?! — Но, если ей не понравится, скажу, что идея твоя.
Пожимаю плечом, мол, без проблем, и возвращаюсь к мясу. Я бы, если честно, тоже не отказался от какого-нибудь гамбургера или картошки-фри, вот только в моих руках говядина, и нужно поставить её в духовку, пока желудок не начал завывать.
Но вместо моего живота завывать начинает мобильник. Требуется время, чтобы ополоснуть руки и добраться до телефона. Тот уже оказывается в наглых пальчиках Элли с красными яркими ногтями.
— «Пиздобратец»? — хмыкает блондинка, и я кривлюсь.
Вот только его не хватало.
— Ага, — забираю мобильник, пока Макеева не сглупила и не решила ответить на звонок. — Если ты звонишь, чтобы проверить меня, то не волнуйся. Сижу дома, готовлю говядину. Если бы ты только мог почувствовать этот превосходный аппетитный запах… — с ходу говорю я, возвращаясь обратно к столу.
Оцениваю состояние мяса и удовлетворительно хмыкаю. Осталось только приправить и запихнуть в чудо-печку.
— Не смешно, — голос Артёма как обычно недовольный. — Я возвращаюсь завтра вечером. Надеюсь, в моё отсутствие ничего не случилось.
Ну, конечно же, ничего. Меня всего лишь похитили два богатеньких ублюдка, избили, держали привязанным к стулу несколько часов и даже воды не предложили. А так всё замечательно!
— Ну, круто, — безразлично тяну. — Поздравляю. Наверное, отлично повеселился.
Тишина.
— Выпендриваться будешь перед своими подружками, — деловито заявляет брат. — Отец возвращаться лишь в сентябре, так что дай только повод. Один косяк и…
— Да, да, — отмахиваюсь. — Нажалуешься папочке и отправишь меня в страшную военную академию, — смешно меняю голос. — Я понял. Косяков не будет, — по крайней мере, ты о них не узнаешь, — так что можешь не волноваться.
— Я уж надеюсь.
Тишина.
Сбрасывает первым. Вот же гад! Вздохнув, убираю сотовый в карман шорт и возвращаюсь к мясу. И чего он звонил? Сообщить, что завтра приезжает? Или же надеялся припугнуть? А, наверное, вернётся раньше, чтобы проверить, как я себя веду. То же мне, Шерлок.
— Ты не говорил, что у тебя есть брат, — голос Элли тих и мелодичен.
Она подходит ко мне и облокачивается бедром о стол. Легко улыбается.
— Да как-то возможности не было, — пожимаю плечом. — К тому же мы с ним не особо ладим.
Девушка молчит, неловко осматривая стол, запачканный мукой, специями и приправами. Почему-то становится неуютно и даже совестно. Ничего лучше не придумав, я пачкаю её аккуратный курносый носик в муке. Элли фыркает как кот и отстраняется, а потом толкает меня в бок.
— Дурачок!
Уходит, пытаясь привести себя в порядок. Ну, вот, теперь будет пудриться полвечера. Ну, хотя бы с вопросами доставать не станет, я ведь так и не рассказал про свою семью и настоящую фамилию. Либо Элли ещё не догадалась об этом (что вероятнее всего), либо догадалась и молчит (что маловероятно, потому что блондинка молчать уж точно не станет).
Нужно выбрать подходящий момент и раскрыть карты, но точно не сегодня…
Потому что впереди у меня вкусный ужин и интересный фильм, который мы с Элли собираемся посмотреть. И портить этот вечер нудными разговорами и разборками как-то не особо хочется.