Фиксировать было особо нечего, но и три протокола, которые по такому случаю требовалось составить согласно инструкции, заняли около часа.
Когда я закончила, разбудить некроманта оказалось не так-то просто, но кое-как растолкав его, мы выдвинулись к гостинице. За нами, все так же окруженный тьмой понуро плелся упырь, который о своей ночной прыти, похоже, уже жалел, ибо Влад решил его пока не упокаивать, десказать, если вурдалак действительно покойного князя, с помощью упыря проще будет отыскать. В том, что вурдалак именно князя сомневаться особо не приходилось: нежить из-ниоткуда не берется, а наличие двух некромантов на маленький провинциальный город (к тому же, одного неучтенного), это как-то слишком.
- Влад, сейчас поспим, но я тебя прошу – никаких представлений, никаких драк и алкоголя,- напутствовала я некроманта. И он, и я знали, что это совершенно бесполезное занятие: некромант и сам мог утром не догадываться, захочется ли ему вечером встрять в какую-то историю или нет, но мой опыт подсказывал, что все-таки захочется. Средство было одно – задать ему работы.- Я хочу убраться отсюда поскорее.
-Почему?- заинтересовался некромант.
-Отец отписал, собирается приехать. Нужно дом подготовить,- отношения с папенькой у меня были неплохие: прослужив все мое детство по разным приграничным гарнизонам и вернувшись в наше поместье к моему тринадцатилетию уже насовсем, с непереходящим титулом, подорванным здоровьем и некоторой излишней любовью к алкоголю, он достаточно легко смирился с тем, что все старания маменьки, дочери императорской фрейлины, по моему воспитанию успехом не увенчались. А оттого с папенькой общий язык мы нашли быстро: он брал меня на охоту, принимал помощь в управлении поместьем, а я не выдавала матушке его любовь к тете Глаше, нашей то ли кухарке, то ли экономке. Нет, дальше недорогих подарков, дело у них не дошло. Точнее, дошло, но уже после смерти матушки, когда все мы, стоит признать, вздохнули с облегчением.
За что и как матушку, дочь графа Яблоновского, отлучили от двора и выдали замуж не иначе, как в наказание, за ротмистра кавалерии Владимира Зарудного, мне было неведомо, да и знать особо не хотелось. Проблема была в другом: матушка привыкла тратить деньги как дочь графа, и потому даже после возвращения батюшки, довольно сложно было удержать ее от трат, которые позволить себе мы не могли. За сим, после ее смерти у нас осталось совершенно разоренное не смотря на все усилия поместье и множество долгов, раздать которые я смогла лишь около пяти лет назад.
Так вот, ежели матушка все мое детство старательно, но безрезультатно пыталась привить мне манеры светской дамы, для батюшки было важнее, чтобы, как он выражался, ни чураясь простоватой своей речи, я нашла себе «хорошего мужика». И пока это желание батюшки не выполнялось, раз в год он радовал меня своими визитами, заместо гостинцев привозя редкие шкурки разных зверей, которые удавалось набить.
Гостинный двор, в который нас квартировали с подачи полицейского управления, был единственным на весь Берислав. Не смотря на то, что находился он не так, чтобы далеко от моря, вследствие своего неудачного расположения с точки зрения транспортной сетки, город среди туристов популярен не был. Закинутый глубоко в степь, он возвышался в ста километрах что от восточной, что от южной веток железных дорог. И даже наличие целебных грязей и одного источника минеральных вод более привлекательным его не делало. Сам город держался на парочке сахарных заводов и каких-то маленьких, кустарных металообрабатывающих предприятиях да двух десятков хуторов, раскиданных в окрестностях. В ближайшие лет десять ему, очевидно, грозило медленное вымирание. И начали, вероятно, с мэра – ехидно поддержал внутренний голос.
Так вот, давешнее прибытие наше в город тайной перестало быть спустя час заселения в гостиницу, что было, конечно, печально, но поделать с этим ничего мы не могли хотя бы потому, что постояльцами в гостинице на восемь нумеров были единственными.
Отправив некроманта отсыпаться, я задержалась поболтать с словоохотливым портье, от которого узнала некоторые занятные факты из жизни города. Например, что мэр соперничал с начальником полицейского управления в силу того, что два наиприбыльнишых сахарных завода в городе принадлежали одному и другому; что покойный князь Боровинский среди горожан считался чокнутым, а князь, в свою очередь, считал таковыми горожан, видимо из-за этого заведя себя цепного упыря, вомпэров и бог весть еще какую нежить. На мой аккуратный вопрос о смерти князя, парень, махнув рукой, заметил, что туда ему и дорога, но уточнять не стал. Подсобрав таким образом слухов, и разжившись головной болью, я направилась к себе в комнату, гордо именуемую «нумера» дабы поспать хотя бы пару часов.