Компания де-факто была создана осенью 1990 года: Александр «Гараж» Горожанкин подбросил ребятам идею с акционированием. В ЗАО «Телекомпания «ВИD» акционерами стали шестеро ведущих сотрудников. Доли практически были равными у всех шестерых: Любимов Александр Михайлович (17,14%); Разбаш Андрей Леонидович (17,14%); Демидов Иван Иванович (16,43%); Горожанкин Александр Викторович (16,43%); Политковский Александр Владимирович (16,43%); Листьев Владислав Николаевич (16,43%). После гибели последнего его доля была распределена между вдовой Назимовой Альбиной Владимировной (13,57%) и сыном Листьевым Александром Владиславовичем (2,86%). Владимиру Мукусеву долю вообще не предложили, Дмитрий Захаров отказался сам. Вот за эти 16 процентов и готова была побороться третья жена Владислава. У нее для этого, считаю, были все основания. Я о понятиях, а не юридических аспектах. Но об Альбине позже.
Возвращаясь к Андрею Макарову. Он был тогда не телеведущим как ныне, но зато адвокатом со связями оооочень интересными, влиятельный деятель московской гей-тусовки. Хотя за пару лет до описываемых разборок его серьезно попалил Марк Дейч, поведавший, что Андрей Михалыч = платный осведомитель КГБ: его завербовали как раз по «голубой» линии, ведь в СССР гомосексуалистов преследовали уголовно, по статье 121 УК РСФСР. Александр Невзоров рассказывал мне, как над Макаровым стебались в Думе: он рефлекторно откликался на имя «Таня» (это была сексотовская кличка Макарова) и порой кто-нибудь из легкомысленных депутатов громко окрикивал коллегу – тот неизменно отзывался.
Словом, связи у него были. И депутатские, и гейские, и лубянские. Скандалов, споров имущественных никто в телекомпании не пожелал. Саша Любимов с Андреем Разбашом наехали тогда на Влада и сказали компаньону, что, дескать, развлекайся как хочешь, но никаких официальных разводов.
Лозунг тогда был в компании: «Все только начинается». Все только и начиналось. Никто не роскошествовал. Влад с Альбиной жили в маленькой квартирке на Новокузнецкой. Никаких хором еще не было: Назимова лишь строила знаменитый «круглый дом», в котором они позднее жили с Разбашом.
Листьев
И личной охраны не было ни у кого. Только у самой Альбины, потому что девушка все время намекала, что ее могут похитить. Влад настоял, чтобы «видовский» директор Саша Горожанкин оплачивал для нее «личку»: бригада «наружки» была сформирована из людей начальника столичного РУОП Владимира Рушайло. В интервью «Комсомолке» (в январе 2012 года) я рассказывал про «автоматчиков и джип», почему – объясню ниже.
Автор и Гафин, Сохо, 1996
Тогдашний вице-президент Альфа-банка Александр Гафин вспоминал, что, когда Листьева назначили генеральным директором ОРТ, он на совете директоров предложил закрепить за ним телохранителя:
«В ответ на это предложение все члены совета директоров и сам Листьев рассмеялись. К великому сожалению, прав оказался я, а не они. Листьев до самого последнего дня своей жизни ездил и ходил без всякой охраны, правда, всегда носил с собой пистолет».
Да, охрана пригодилась бы Листьеву больше, чем его суженой. Но! Случилось то, что случилось. И я не готов никого осуждать. И других не поощряю.
Удивительное дело, что люди, в массе своей вполне снисходительно относясь к недостаткам & порокам своих друзей и соседей, при этом сурово судят всесоюзных любимцев. Иван Ургант в одном из интервью, посвященном премьере фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой», констатировал, что, увы, все народные герои = пьяницы да наркоманы.
Да. Однако то, что сойдет с рук соседу, заслуживает безапелляционного приговора в случае, если речь идет о знаменитости. Обыватели спрашивают со всех социально-значимых сограждан по гамбургскому счету. Хотя по этому самому счету лишь великие могут спрашивать. Друг с друга.
По преданию, сто лет назад именно на тайной площадке в Гамбурге собирались цирковые борцы, чтобы «промеж себя» определить, кто реально круче. И потом уже подкладываться – по циничным правилам потных договорных матчей – под тех, на кого продюсер укажет, не без куража развлекая доверчивых лохов зрителей.
К вопросу о последних. Возмущаются «опусканием образа» обычно те, кто великого знать не знал.
Однако считают себя при этом в праве полемизировать с родными + друзьями а, в системе координат которых сам факт того, что умерший был живым человеком, никоим образом не нивелирует его наследия.