Мужчины дружно переглянулись, и не менее дружно ухмыльнулись. Повод для утренней встречи был не совсем обычным, можно даже сказать - редким. Общинный суд не каждый год случается! Правда, причина этого суда... Гм, хоть и житейская, но все же достаточно редкая. Суть же ее была в следующем: один мужичок, которому сильно не повезло в личной жизни (не всем же урождаться красавцами, кому-то надо и плюгавым замухрышкой жить), почти год обхаживал статную бабу-"солдатку ". К его сожалению, она его упорно не замечала, зато одного мужичка с соседнего села очень даже заметила. А потом и приветила. И все бы у них было хорошо, если бы отвергнутый ухажер-неудачник не затаил обиду, и не попытался выяснить - чем же это он так плох? Ну и выяснил, на свою голову. Получив в качестве утешительного приза хороший такой "массаж" всей морды лица. Причем аж в четыре руки, и еще неизвестно, какие из них были тяжелее - грубые мужские, или же условно нежные женские. Отлежавшись, и восстановив утраченное было здоровье, доморощенный сыщик притих, ожидая подходящего случая. Дождался - Авдотья ведь и не думала отказывать себе в мелких, а главное регулярных радостях жизни. Жила на окраине, "радовалась" исключительно ночью... Чего бояться? Как оказалось, было чего. В этот раз детектив-самоучка поступил умнее - собрал себе на помощь тройку сельчан покрепче, и с ними пошел в избу зазнавшейся солдатки, добывать справедливость,. Поначалу она все никак не могла отыскаться - на и под кроватью ее не было, как и в погребе с сеновалом. На полатях и печи она тоже не обнаружилась, и совсем было загоревал правдолюбец, но вовремя обратил внимание на тот факт, что подозреваемая в попрании нравственных устоев как придавила своим объемистым задом лавку, так и не отрывала его от оной на протяжении всего обыска. В принципе, даже и не шевелилась лишний раз. Полетело в сторону старенькое лоскутное одеяло, обнажая суровую правду жизни - и нашлась-таки справедливость! Немедля собралась сельская общественность в виде самых авторитетных мужиков, и при всем честном народе и под предводительством старосты, Авдотью и ее ухажера с соседнего села предали быстрому, и вне всяких сомнений справедливому суду. Первым разбирали персональное дело залетного гостя. Недолго. Лучшие мужи села Опалихино почти единогласно решили понять, и даже по-соседски простить попавшегося "ходока ", так как вина его, в сущности, была невелика. Тут ведь как в поговорке - сучка не восхочет, кобель и не вскочит, так что подсудимый отделался легко: всего лишь доподлинно узнал, сколько точно у него ребер (пересчитали очень тщательно, но в то же время без ненужного усердия). Еще, прямо на околице он получил легкое напутствие-оплеуху - вкупе с пожеланием заходить, если что. Судилище же над солдаткой таким скоротечным и милосердным не было. Многое могли простить сельские мужики, но когда молодая баба из их села глядела на сторону, вместо того чтобы глядеть на них!!! И так у пахаря радостей в жизни мало, так еще и последнего лишают! Семь ударов плеткой, ведро водки "на общество" и недолгий деревенский остракизм были еще легкой расплатой за столь наглое поведение. Кстати, не забыли и о радетеле и искателе справедливости - свекор и деверь загулявшей молодухи выгадали подходящий момент, и поблагодарили его полудюжиной тумаков и пинков. За то, что опозорил их сына и брата публичным судилищем. Нет бы, подойти, да поговорить - все бы мирком да ладком и устроили, без лишней огласки. А еще за то, что сам заглядывался на чужое, ветошь плюгавая!
- Благодарствуем!
Бережно приняв стопку рябиновки, старший родственник главного сельского богатея тут же ее употребил, проигнорировав при этом тарелку с закуской. Посидел в неподвижности, наслаждаясь послевкусием деревенской "амброзии", и совсем невпопад заметил:
- Я ведь тебя вот таким помню.
Рука его при этом ткнула куда-то себе в пупок и вернулась обратно на стол.
- А теперь эвон - большим человеком стал, с урядниками да старостами за руку запросто так здоровкаешься.
Вернее будет сказать, что это они первыми здоровались с купцом второй гильдии Савватеем Вожиным, не брезгуя при случае и шапку снять (старосты), или отдать честь (а это уже становые урядники). Ибо как-то так получилось, что именно из-за новоявленного купчины само Опалихино, и частично соседские села в эту весну даже и не кусочничали . Холодную, и очень, очень голодную весну одна тысяча восемьсот девяносто второго года! Всем у него находилась работа, и с деньгой, опять же, не обижал - а значит, было на что подкупить куль-другой ржи, или даже (гулять, так на полную!) пшеницы. Старики даже и вспомнить не могли, когда это в селе в последний раз была такая благодать! Молодежи вот, правда, сильно поубавилось - всем срочно захотелось маслоделами быть. Ну да это ничего, главное чтобы родных потом не забывали.