Данн!
Толстая сосновая доска все с тем же равнодушием пережила встречу и с защитной маской на голове человека - а тот, кто организовал такое знакомство, быстрым перекатом дотянулся до отлетевшего револьвера и тут же нажал на спуск.
Клац-клац! Клац.
Почти без паузы щелкнул нож, с легким стуком втыкаясь в сухое дерево чуть поверх маски, а победитель спокойно выпрямился, огляделся, и на мгновение замер, прислушиваясь. Откинул барабан на чужом револьвере. Коротко хмыкнул, поглядел на "убитых" и поинтересовался, одновременно выщелкивая патроны и пополняя ими уже свой боекомплект:
- Степан, тебе для меня уже и пули жалко?
"Труп" немедля ожил, и браво отрапортовал, заодно переходя в сидячее положение:
- Никак нет, командир, не жалко. Просто перезаряжаться не стал, думал - так получится.
- Ага, пуля дура, штык молодец - да, Степа?
Второй "усопший" присоединился к разговору, кое-как встав на карачки и потирая предплечье. Третий же просто перевернулся на бок, и не торопясь отклеиваться от землицы-матушки, философски заметил:
- Только в этот раз у него заместо штыка сапог был.
- Га-га-га!
В небе над гогочущими экспедиторами и их убийцей с отчетливым шипением пролетел зеленый фейерверк, и все тут же замолчали - в изогнутые коридоры пожаловало новое звено. Только теперь оно было не нападающими, а совсем даже наоборот - будущими невинными жертвами злобной агрессии князя Агренева. Если только она удастся, эта самая агрессия. Осторожно шагая навстречу судьбе, Александр даже немного погадал - сколько народу в звене на этот раз? В любом случае, на такой подарок как стандартная тройка рассчитывать не приходилось - меньше чем впятером на него... Пардон, от него. В общем, никто об этом даже и не думал. Зато иногда баловали сюрпризами: пятеро с одного входа, четверо с другого, и в "клещи" - как говорится, все для родного командира, лишь бы он ножки свои лишний раз не трудил.
Чем дольше и дальше продвигался "охотник", тем медленнее становились его шаги, и тем больше он прислушивался. Не к звукам и шорохам, нет. К себе. Ловя малейшие проявления нового чувства, которое он затруднялся даже толком и обозвать. Даже, наверное, и не чувства, а... Предчувствия что ли? Непостоянного, весьма слабенького и оттого нежно лелеемого предчувствия опасности, появившегося в ответ на блуждание вслепую, все его предположения и домыслы, всю боль и травмы, в изобилии полученные за последний год. Было ли оно наградой, или просто организму надоело систематическое измывательство над собой, Александр не знал - главное, что у него получилось. А мелочи?.. Над этим он подумает позднее. Пока же, чем ближе были его "жертвы", тем сильнее гулял по телу холодный сквознячок. Один поворот, другой, третий - тоненькая струйка предчувствия становилась все холоднее и холоднее...
Дуф-шлеп!
Дуф! Дуф-дуф!
Скользнув вплотную к "убитому", несколько картинно падающему навзничь, князь словно бы в раздражении дернул плечом - и кусочек воска (вернее, смеси много чего на восковой основе) только дернул рукав его куртки. Еще один быстрый рывок, и второй экспедитор заслонил своей широченной спиной третьего, а заодно и прикрыл нападающего от его пуль.
- Хха!
Последовательно избежав знакомства с здоровенными сапогами, такими же кулаками и даже локтем "несчастной жертвы нападения", и опять немного разминувшись с очередной пулей, Александр оттолкнулся от экспедитора, пнув того в живот.
Дуф-дуф!
Шлеп!
Приземление с последующим перекатом у князя получилось несколько корявым - уж больно неохотно липкая глина отпускала его из своих объятий. Но все же отпустила. Он поднялся, повернулся к недавним противникам, что неторопливо стаскивали с себя маски, и спросил, с проскальзывающими в голосе нотками подозрения:
- Что-то больно легко все вышло. Никак подыгрывать мне нача...
Дбаум!
Недавнего победителя, поперхнувшегося на полуслове, словно бы лошадь лягнула, мгновенно приземлив туда, откуда он только что и встал. Прикушенный язык, легкая дезориентация и отчетливый звон в голове - то ли от сильного удара об стену, то ли от маски, чей подбородочный ремень впился в шею форменной удавкой... Выждав пару секунд, Александр открыл глаза. Поглядел на отчетливую вмятину на самом краешке бедренного щитка, и перевел взгляд выше. Закрыл глаза. Открыл. Игнат, стоявший в горделивой позе и с дробовиком в руках, пропадать категорически не желал. Не обращая внимания на пульсирующую чем-то горячим ногу, князь слегка подтянулся на руках, приваливаясь к стене поудобнее, и заскреб кончиками пальцев по пряжке ремешка-удавки.