— Сочтёмся ещё, — улыбнулся Директор. — Жизнь у нас непредсказуемая, но зато интересная.
— Нет, всё-таки, — подобрался Орлов. — Как же так — ты впервые в бою, а всё равно уложил девятерых душманов?
— Сумел взять себя в руки и мыслить трезво, — пожал плечами Директор. — Страх ушёл на третий план, а как правильно убивать меня учили.
— Учили… — произнёс Геннадий. — Меня тоже учили, но в бою я не додумался ни до чего, кроме глупого стояния за коробочкой! Я сам дурак — подставился.
— Никакого осуждения, — сказал Директор. — Я около полуминуты справлялся со страхом — наверное, у всех это время разное.
«… ыкло!.. стойное зва… ера……зопасности!» — услышал он чей-то голос на краю сознания.
Это уже не впервые — Директор решил для себя, что это Жириновский «пробивается» из подсознательной области его разума.
Возможно, это свидетельство того, что «синтез» достиг какого-то этапа. Едва ли финального, потому что Директор до сих пор отлично идентифицирует себя собой, а Жириновский всё так же желчен и экспрессивен.
Да и отношения у них, мягко говоря, натянутые — Директор видел много неприглядных воспоминаний Жириновского, а тот видел много его неприглядных воспоминаний…
У каждого есть такие отчётливые и яркие воспоминания с не очень хорошим содержанием, запомнившиеся именно потому, что человек сожалеет о том, что совершил. Это обеспечивает крепкие нейронные связи, формирующие эти воспоминания — Директор никогда не страдал от подобного, но вот Жириновского они часто мучают, возвращаясь перед сном или в минуты покоя.
— Так я не в первый раз в бою! — взмахнул тлеющей сигаретой Орлов. — Эх… Наверное, кому-то дано, а кому-то нет…
— Я не рождён быть солдатом, — покачал головой Директор. — Мне это всё не нравится, и я немного жалею о том, что вообще подался сюда добровольцем. Но назад дороги уже нет, поэтому я должен достойно пережить всё это и вернуться домой.
Геннадий посмотрел на него слегка недоуменным взглядом.
— Что не так? — спросил Директор.
— Да всё так, просто… — Орлов замялся. — Это было откровенно.
— Мы же друзья, — улыбнулся ему Директор. — И я смею надеяться, что теперь не просто друзья, а лучшие друзья.
— Конечно! — заулыбался тот в ответ, а затем посерьёзнел. — Но теперь без шуток.
— Какие уж теперь шутки? — задал Директор риторический вопрос.
— Нет, всё-таки, как выздоровею, отмечу второй день рождения, — решил Орлов.
— Да, это дело хорошее, — кивнул Директор. — Ладно, мне пора — надо доделать одну штуку.
— Ещё одна штука? — нахмурил брови Геннадий.
— Ну, мне не понравилось носить подсумок с патронами — есть идея, как облегчить ношу, — ответил Директор.
— Разгрузку шьёшь? — предположил Орлов.
Разгрузки — явление широко известное, потому что некоторые зажиточные моджахеды часто носят что-то американское. Также есть Чи-комы,[23] которые китайские, в данный момент, не товарищи поставляют им через Пакистан. Такие часто можно увидеть на бойцах, потому что Чи-ком является желанным трофеем.
— Да, — кивнул Директор. — Есть одна идея, которую я сейчас реализую у себя дома.
— Покажешь? — спросил заинтересовавшийся Орлов.
— Тебе ходить можно? — уточнил Директор.
— Конечно! — заверил его Геннадий. — Идём!
До дома Директора пришлось пройти около двух километров, потому что КГБшников расселяют в районе Шашдарак, а он живёт в 1-м микрорайоне.
В квартире его пахнет палёным пластиком — с балкона. Там он проводил эксперименты с плавлением пластика, с целью улучшить покупную фурнитуру. Эксперименты показали, что лучше не связываться и дождаться доставки заводской фурнитуры, заказанной у торговца Ахмеда.
На обеденном столе стоит швейная машина класса 2-М, Серпуховского электромеханического завода — эта покупка была неизбежна и он купил машину в день выдачи денежного довольствия.
Это кратно ускорило все процессы, поэтому сложность теперь не с изготовлением, а с разработкой модели разгрузки.
— Ого, — произнёс Орлов, обведя взглядом гостиную-спальню. — У тебя тут целая фабрика!
— Да, пришлось закупиться всяким, — кивнул Директор и прошёл к столу. — Вот прототип.
Он продемонстрировал нечто, спроектированное по мотивам всего, что Директор когда-либо видел по теме разгрузочных жилетов.
Эта система может напомнить кому-то Чи-ком, но сходство лишь отдалённое, потому что детище Директора является чем-то более передовым, возможно, новым словом в сфере…
Сшил он её из толстой нейлоновой ткани, названной Ахмедом кордурой — из-за прочности ткани машинка иногда заедает, что отнимает дополнительное время, но Директор, наоборот, доволен, что ткань прочная, потому что это обещает долговечность изделия. Ткань имеет оливковый цвет, что не сочетается с цветом хаки армейской «х/б», но это он счёл малозначимым фактором.
23
Чи-ком — от англ. chinese communist — «китайский коммунист» — это разгрузочный жилет Тип 56, разработанный для НОАК в 1950-е годы. В стандартной версии вмещает в себя три магазина для АК, а также четыре гранаты Ф-1 или РГД-5. Американцам он стал известен во времена Вьетнама, когда китайские, на тот момент, товарищи начали поставлять их северовьетнамской армии, которая использовала их сама и пересылала Вьетконгу. Чи-ком является простым и примитивным решением, но был удобнее, чем ременно-плечевые системы СССР, оборудованные подсумками на четыре магазина, сильно смещающими нагрузку на поясном ремне. Этим обусловлено то, что воины-интернационалисты либо трофеили душманские разгрузки, либо самостоятельно шили что-то по мотивам. В конце концов, к 1983 году командование раздуплилось и в ОКСВА начали поставлять боевые выкладки десантника, чем-то отдалённо напоминающие жилет Вассермана, а с 1985 начали поставлять разгрузочные жилеты Пояс А. Последние часто путают с «Чи-комами», поэтому на многих ресурсах на фото Пояса А находится «Чи-ком», хотя это ни разу не одно и то же. Чтобы расставить все точки над «ё», где-то там, чуть ниже, есть фотографии.
Чи-ком а. k. а тип 56:
Пояс А (на бойце в центре):
Боевая выкладка десантника:
А вот, до кучи, чек Внешторгпосыла: