Никому не выгодно сейчас убирать Зайцева - он держит место, но он не конкурент.
«А еще про чемоданчик забыли», - как бы, между прочим, подумал Зайцев, - вдруг вспомнив про «ядерный чемоданчик» положенный первому лицу государства. Как ни крути, а пока формально ядерный чемоданчик должен быть при нем, а вот уже как несколько дней как он не видел никого из команды ракетчиков. Раньше дежурный офицер спецсвязи с ядерным чемоданчиком всегда был где-то неподалеку от первого лица государства.
В самом чемоданчике был пуль управления, откуда оператор мог отдать приказ ракетным войскам произвести запуск любой ракеты из ядерного арсенала страны. Никто не мог знать, когда и куда прикажет стрелять президент, либо лицо его заменяющее. В случае поступления сигнала от «ядерного чемоданчика» любой локальный командный пункт должен был немедленно выполнить приказ и поразить указанную цель.
Зайцев вызвал референта и велел позвать к себе офицера службы спецсвязи. Однако референт, пуча глаза, сказал, что служба обеспечения ядерного чемоданчика ни разу не выходила на дежурство после смерти ВВП.
«А сам чемодан спрятан у меня в сейфе, Дмитрий Анатольевич. Я думал вам сразу же доложить, да подумал что вы заняты сейчас с эээ....Михаилом Борисовичем»,- важно, словно император, проговорил референт.
Не спуская с него глаз Зайцев поднял трубку прямой связи с Министром обороны, велев тому тут же явиться на совещание. Сразу же таким образом Зайцев лично позвонил также министру иностранных дел. После этого, Зайцев нажал кнопку тревоги и велел ворвавшимся охранникам посадить референта в камеру, запретив им с ним разговаривать и вообще считать его государственным преступником.
Никто не должен был знать, что правительство на целую неделю потеряло из виду главный командный пункт управления ядерными войсками страны. И без того в регионах хаос, а тут еще это.
«Хорошо, что я ни при чем. «Ядерную кнопку» просрали без меня - устало думал Зайцев ожидая вызванных на экстренное заседание министров, - во всем, что было, виноват умерший ВВП, а перемен ждут от внезапно ожившего Шодорковского. А я так, глава временного правительства».
Глава 23
Александр Николаевич Дкачев действовал наугад. Прилетев в Екатеринодар, он даже не заезжая домой приказал вести себя на затерянную в горах резиденцию президента, которую со скандалом достроили несколько лет назад. Шумели экологи, утверждая, что мол, стройка губит уникальный ландшафт, леса и вредит окружающей среде. Ну, да, вредит. Ну и что из того, если большим людям надо! Да и вообще в масштабах мирового тотального уничтожения природы строительство отдельно взятого дворца на берегу моря не представляло особой угрозы для планеты.
Дкачев не мог оставаться больше в безвестности. Он давно растерял свою доверчивость, которую до сих пор публично выставлял в качестве своего главного недостатка. После официальной кончины ВВП и, самое главное, информации о конце нефти, Александр Николаевич просто обязан был убедиться в том, что совпадение этих событий не случайно. От этого зависело его будущее, сейчас нельзя было совершать ошибок, каждая могла быть фатальной.
Ровный автобан сначала вился среди полей, заботливо обходя уютные казачьи станицы (спасибо Бутину, который почти бесконтрольно финансировал строительство всевозможных развязок и объездных дорог на Кубани), потом показались горы. Свернув с трассы на Анапу на незаметный проселок, машина Дкачева уперлась в скромный шлагбаум с надписью «Агрофирма «Молоко».
Это был нехитрый конспиративный прием. Грунтовка за поворотом, заботливо укрытым лесом и как будто бы настоящим холмом, далее упиралась сначала в шлагбаум с будкой охранника, а за следующим поворотом - в стальные ворота в скале. Пускали туда исключительно тех, кого хотел видеть владелец тайного поместья. Никакие пропуска и спецномера никогда не производили на невидимых дежурных никакого впечатления. Мог приехать хоть президент США или раввин Израиля - ворота могли не открыться. А мог пешком придти скромный селянин и его запускали.
Дкачев был на вилле дважды и знал, кто реально ей владеет. Конечно, это был Владимир Владимирович. Причем, несмотря на предположения оппозиции и экологов, которые считали это место очередной резиденцией президента страны, эта усадьба принадлежала лично Владимиру Владимировичу. Все двадцать пять тысяч гектаров земли, включая часть берега моря, дворец в 1600 метров, постройки и, кажется даже 26 хорошо воспитанных и здоровых мигрантов обслуги, принадлежали предприятиям, зарегистрированным в Великобритании, собственником которых являлся лично ВВП.